Полководцы, XVII в. - [179]

В том же году русские полки из Белгородского «разряда» ходили походом на Кызы-Кермен и Таван, в низовья Днепра. Оба городка были взяты, в них оставлены русские гарнизоны. Турки направили для их возвращения большую армию под командованием крымского хана и белгородского паши. Но на помощь таванскому гарнизону успели подойти два полка — стрелецкий полк Ельчанинова и казачий полк Лубенского. Таванский воевода думный дворянин Бухвостов, получив подкрепление, отклонил турецкое предложение о сдаче города, отразил несколько приступов, а 10 сентября предпринял смелую вылазку и разбил противника. Турецкая армия отступила к Очакову.

Боярин Шеин в это время находился с полками в Валуйках и внимательно следил за развитием событий. Только получив известия об отступлении турок, он направился в Москву.

Петр I сразу понял все значение Тавана, занятого русским гарнизоном: взятие Азова отняло у султана Дон, утверждение в Таване позволило бы держать под контролем устье Днепра. Разрабатывая планы военной кампании на будущий год, Петр позаботился о том, чтобы белгородский воевода Долгоруков послал туда подкрепления («людьми их доволим»). Гетману Мазепе предписывалось «плавным ходом» по Днепру занять город раньше, чем туда подойдут турки. В помощь инженеру, который занимался укреплением Тавана, был послан еще один инженер — Индрик Колцман. Глава Разрядного приказа Т. Н. Стрешнев заверял царя: «И о сем вашей милости доношу: чаять, мошно тот город Тованской и гораздо уберечь от неприятеля; и сумневатца много не изволь, потому людей не мало с нашими будет, и притить мошно в городу рано, и неприятель каков — то видели летось: мочно им отпор дать!»

Другая забота Петра — новые гавани на Азовском море. Дело это было поручено боярину А. С. Шеину, которому посланы специальные «статьи», одобрявшие выбор для гавани устье реки Миуса. По этому поводу между царем, находившимся в Голландии, и воеводой завязалась оживленная переписка. Сохранилось одно из писем Шеина:

«Мой милостивый государь, писание твое, которое писано генваря 7-го (1698 год), до меня отдано февраля в шестой день. Изволил, милость твоя, потвержать о гаване третьим письмом, что лутче на Миюсе и работы менши. Известно милости твоей, как в прежних своих писмах, так и ныне предлагаю, избрав лутчее место ко оному гавану, велим работать, чтобы нынешнея лето без труда не пропустить».

Но планам создания гавани на Азовском море тогда не суждено было сбыться. Весной 1698 года начались волнения стрельцов, и боярин А. С. Шеин, как фактический глава военного ведомства, задержался в Москве.

О восстании стрельцов в 1698 году написано много, поэтому можно ограничиться беглым изложением событий по донесению князя Ф. Ю. Ромодановского, направленному царю.

11 июня 1698 года в Разрядный приказ явились четыре капитана из четырех стрелецких полков, которые были переведены из Азова на литовскую границу. Они сообщили, что 6 июня, дойдя походом до реки Двины в Торопецком уезде, стрельцы взбунтовались, сместили своих полковников, отобрали у них знамена, пушки, всякие полковые припасы, подъемных лошадей, денежную казну. Офицеры пробовали уговорить взбунтовавшиеся полки продолжать поход в указанное место, но те категорически отказались, объявив, что пойдут только в Москву, к своим дворам и семьям. В каждом полку стрельцы выбрали «начальных людей», по четыре человека «от своей братьи», а «полковником, и подполковником, и капитаном от полков отказали».

Со знаменами и пушками взбунтовавшиеся полки двинулись по Московской дороге; тех стрельцов, которые не хотели нарушать приказ, повели с собой насильно, под караулом.

В Москве собралась Боярская Дума, которая выслушала рассказ четырех капитанов и познакомилась с письмами, присланными стрелецкими полковниками. Положение складывалось тревожное. В Москве ходили слухи, что стрельцам велела идти на столицу сама царевна Софья, заточенная в Новодевичьем монастыре (что впоследствии вполне подтвердилось). Требовались решительные военные меры, чтобы подавить мятеж.

Бояре приговорили: против мятежников идти из Москвы в войском боярину и воеводе Алексею Семеновичу Шеину. Иного выбора быть и не могло — Шеин оказался самым авторитетным и высшим по положению воеводой. Под его команду отдавались все военные силы, оказавшиеся в столице: солдатские полки, московские дворяне, включая отставных и «недорослей».

Первым выступил 13 июня во главе Бутырского солдатского полка генерал Гордон. Он встал лагерем в Тушине, прикрывая столицу. 16 июня, когда собрались остальные «ратные люди», покинул Москву и воевода Шеин. С ним находились Преображенский, Семеновский и Лефортов полки. Общая численность армии (вместе с Бутырским полком) составила всего две тысячи триста солдат и московских дворян. Правда, по деревням разослали грамоты с предписанием дворянам тотчас же явиться под команду боярина и воеводы Шеина, но успеют ли они? А пока в войско были включены московские подьячие, дворовые и «конюшенного чина люди».

Между тем 17 июня стало известно, что стрелецкие полки с «нарядом» уже подошли к Волоку Ламскому, что в девяноста верстах от столицы, и было их более двух тысяч.