Полководцы гражданской войны - [59]
— Властью, врученной мне партией и командованием, я запрещаю переходить Днестр. Кто ослушается и попадется — расстреляем как изменника!
Он глянул на часы и продолжал:
— Через три часа подъем. Надо хоть немного отдохнуть… Спокойной ночи, товарищи командиры!
Мы легли спать. Котовский ворочался и вздыхал: дорого обошелся ему этот отказ от Бессарабии!
Никто из нас не спал. Христофоров сладко зевнул и сказал:
— Вина выпить, что ли?
Я засветил лампу. Пили молча. Это были поминки по Бессарабии. Комбриг как будто за последний час осунулся. Тишину нарушил комиссар бригады:
— Гриша, — спросил он, — ты почему это в партию не вступаешь?
Котовский беспомощно улыбнулся:
— Знаешь, неловко как-то. Спросят: «А почему раньше не вступал? Колебался? Ждал, кто победит?» Это неправда! Но что я смогу ответить?
— Чушь! Завтра же я займусь этим делом!
Однако выполнить своего обещания Христофоров не смог: назавтра в жестоком бою с белогвардейцами, последнем бою в деникинскую кампанию, он был убит. Стоя молча с обнаженной головой у его трупа, Григорий Иванович пробормотал:
— Второй…
Это означало: «Второй политический комиссар, которого я любил, уважал и даже… слушался. Я, Котовский!»
После короткой передышки началась война с белополяками. Для нашей кавбригады, да, собственно, и для всей дивизии, эта кампания делилась на четыре периода: «сидение» на позициях в Проскуровском направлении, отступление за Днепр, прорыв Конной армии и наступление до Львова, отход из Галиции (Западной Украины) и мир с белополяками.
Первый период я назвал «сидением» по аналогии с вапнярским нашим времяпрепровождением. Мы совершенно так же топтались на месте, но на этот раз несли страшные потери. Весна никак не хотела войти в свои права, было холодно, непрерывно лил дождь. Раздетые и разутые пехотинцы без толку месили жидкую грязь. Потери от болезней превышали, потери убитыми и ранеными.
Белополяки предложили нам позиционную войну. Они «залегли» и опутались проволокой, вырыли окопы. У нас в пехоте не было ни одной лопаты, ни одной пары ножниц для проволоки. В некоторых полках насчитывалось менее трехсот штыков.
Котовский был назначен начальником боевого участка. Кроме собственной конницы, в его распоряжение входила и старая его 134-я бригада. Штаб помещался в вокзальном здании станции. Григорий Иванович командовал практически обеими бригадами.
В этот первый период советско-белопольской войны Якир впервые превратил кавбригаду в «палочку-выручалочку»: никаких самостоятельных операций Котовский не выполнял, а лишь приходил на помощь той или иной стрелковой бригаде, когда ее прижимал противник. Григорий Иванович страшно тяготился этой своей ролью.
Дни шли за днями, мы продвигались на несколько километров вперед, а белополяки тут же отбрасывали нас обратно. Переходя в контратаку, они то и дело прорывали фронт дивизии на том или ином участке, и туда мчалась кавбригада — спасать положение. Котовский бесился. И совершенно непонятно было, почему противник, зная нашу слабость, не переходит в наступление.
Неожиданно Ставка отозвала нашу кавбригаду на Западный фронт. Там должна была формироваться новая кавдивизия, начальником которой назначался Григорий Иванович.
Второй кавполк успел погрузиться в эшелоны, первый полк подходил для погрузки к Жмеринке. В этот момент объяснилось, чего ждали белополяки, не переходя в наступление: наш правый сосед — галицийская дивизия открыла фронт и напала на наши тылы. Положение 45-й дивизии стало чрезвычайно опасным. Тут проявилось величие души Котовского. Григорий Иванович по собственной инициативе вернул свой второй кавполк с пути. Кавбригада отбросила мятежных галичан, Якир вышел из окружения. Тут началось общее наступление белополяков, в результате которого наши войска на Юго-Западном фронте отступили за Днепр, очистив все правобережье Украины. Мечты Котовского о «свободе» рассеялись как дым: сама жизнь отменила приказ Ставки о переброске котовцев на Западный фронт, о новом назначении Григория Ивановича…
25 мая 1920 года Первая Конная армия сосредоточилась в районе Умани, на линии, где остановились войска Юго-Западного фронта после отступления. В начале июня несколькими последовательными ударами Конная армия внесла полную дезорганизацию в польские войска. Для нашей бригады начался третий период советско-польской войны: контрнаступление до Львова.
Котовский был связан по рукам и ногам необходимостью приходить на помощь стрелковым бригадам, «терпящим бедствие».
Котовский бесился. Но ни разу я не слышал от него и слова раскаяния в том, что в свое время он сам отказался от возможности вырваться из «объятий» 45-й дивизии. Тогда он пожертовал своей мечтой, но дивизию спас и никогда об этом не жалел…
В течение этого периода войны с белополяками Григорию Ивановичу удавалось и действовать самостоятельно. Всякий раз после очередного рейда в тыл противника мы получали огромное удовлетворение от того, что польские паны научились уважать нашу кавбригаду: из показаний пленных, из захваченных оперативных сводок противника мы узнавали, что нас принимали либо за одну из дивизий Конной армии, либо за 8-ю кавдивизию Примакова (1 500 сабель), действовавшую правее нас. А если нас «узнавали», то в донесениях польских генералов, пострадавших от наших клинков, неизменно преувеличивались силы кавбригады: «…внезапным нападением небезызвестной отдельной кавбригады Котовского, численностью не менее 1 500 сабель при 6 орудиях…» Между тем на польском фронте наша бригада несла огромные потери, в результате чего число кавалеристов в обоих полках не доходило иногда и до 300 сабель, то есть составляло менее половины полка нормального состава. Орудий же у нас было 4, а не 6. Как говорится, у страха глаза велики…
«Композитор Эдвард Григ проводил осень в лесах около Бергена.Все леса хороши с их грибным воздухом и шелестом листьев. Но особенно хороши горные леса около моря. В них слышен шум прибоя. С моря постоянно наносит туман, и от обилия влаги буйно разрастается мох. Он свешивается зелёными прядями до самой земли…».
К.Г. Паустовский – писатель, творчество которого одинаково интересно и понятно и взрослым, и детям. Его любовь к красоте человеческой души, русской природы, искусства завораживает и приближает ребёнка к правильному пониманию мира.Для среднего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дремучий медведь – очень опасный зверь. Он ходит-бродит и только и мечтает кого-нибудь съесть! Вот и пастушонок Петя с телятами чуть было не попались такому злому медведю на зуб. Но птицы и звери, зная Петину доброту и хороший нрав, помогли ему одолеть медведя…В книгу вошли сказки К. Паустовского «Дремучий медведь» и «Теплый хлеб», с иллюстрациями Анатолия Сазонова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.