Полководцы Древней Руси - [5]
Хлопотливую уютную мамку сменила киевская боярыня Всеслава, с которой даже отмеченный особой княжеской милостью Асмуд говорил почтительно, столь знатного рода она была. Комнатные девушки — не холопки, а чада лучших киевских бояр — стерегли малейшее желание: стоило Ольге повести бровью, как желаемое оказывалось в руках. Дни вдруг стали заполненными, быстротекущими. Боярыня Всеслава без конца наставляла будущую княгиню, как вести себя с мужем, а как с иными людьми; когда надевать пышные платья из паволоки и аксамита, а когда простой, домашний сарафан и летник; как повязывать головной убор замужней женщины — повой.
Ольгу учили ходить и сидеть, поднимать чашу с вином, кланяться и принимать поклоны. Нелегкой была эта наука, но Ольга понимала, что все это нужно ей, будущей княгине, и внимала боярыне с прилежанием и терпением.
Иногда конюхи подводили к крыльцу смирную белую кобылу, и Асмуд осторожно подсаживал Ольгу в седло. Оказывается, и ездить на большом воинском коне, подобно мужам-дружинникам, надлежало уметь княгине.
Длиннее и доверительнее стали вечерние беседы с Асмудом, и не преданий старины касались они теперь, но нынешней Руси. Неторопливые рассказы Асмуда как бы высвечивали изнутри огромное и непонятное непосвященным строение державы князя Игоря.
Над всеми, в одинокой недоступной вышине — сам князь.
Под ним старшая дружина: бояре, княжие мужи, нарочитая чадь — советники князя, воеводы на войне, наместники в подвластных землях, послы.
Под старшей дружиной — младшая: гридни, отроки, юные, детские. Младшие дружинники были телохранителями, воинами, слугами на княжеском дворе, огнищанинами в селах, даньщиками, вирниками, гонцами.
Князь без дружины как без рук, но и дружина без князя как пес без хозяина: княжескими милостями жива, княжескими данями кормится, княжеским именем прикрывается от врагов. Потому едины они: князь и дружина, дружина и князь.
В воле князя прогнать одного или даже десять дружинников, низвести неугодных от знатных мужей до холопов, но без всей дружины князь ни большого дела не свершит, ни малого…
— Князь и дружина! — многозначительно повторял Асмуд. — Вот чем держится Русь!
Ольге дружина представлялась многоголовым и непонятным чудищем, покорно распластавшимся у ног князя, цепенеющим под его грозным взглядом, но начинающим шевелиться и скалить зубы, лишь только князь отворачивался.
И это виденье потом долго преследовало ее на многолюдных пирах и советах в княжеской гриднице, когда бояре и мужи разноголосо гудели, одобряя или осуждая князя, качали вразнобой высокими боярскими шапками, суконными колпаками, круглыми варяжскими шлемами…
От недели к неделе что-то менялось в Ольге, оправдывая пророчество варяга Свенельда: «Будет княгиней!»
…Обложными дождями занавесил окна терема первый осенний месяц — сентябрь. Заскрипели на дворе телеги, застучали двери подклетей, куда смерды носили привезенные из деревень съестные припасы, и, венчая дело, с лязгом смыкали железные челюсти тяжелые висячие замки. Опасливо оглядываясь на стоявших у нарядного крыльца дружинников, смерды выезжали за ворота, и снова пустел двор Малка Любечанина, покрытый рябыми от дождя, стылыми лужами.
Ненастная выпала в тот год осень, а за ней угадывалась ранняя зима. Недаром и журавли раньше времени отлетели, и ветер задувал с восхода, и месяц рогами туда же указывал — все приметы к ранней зиме сходились.
В середине октября — месяца-листопада, который ни колеса, ни полоза не любит, — сонный покой Любеча разбудили трубы. К пристани подплыли ладьи под поникшими, пропитанными дождевой мокретью, стягами: князь Игорь прислал за невестой своих мужей.
Пологий левый берег, такой низкий, что воды Днепра свободно вторгались в него широкими извилистыми заливами; крутые, покрытые голым черным лесом холмы на правом берегу, а на самом высоком из холмов, горе Кия, которую люди называли просто Гора, прилепились над обрывами деревянные стены и башни.
Это — Киев, стольный град князя Игоря.
Ладьи причалили к Подолу, неширокой полосе песка у подножия холмов, которую весной заливали полые воды Днепра, смывая остатки шалашей и легких построек. В осеннюю пору постройки были уже покинуты своими временными обитателями, ремесленниками и пришлыми торговыми людьми, которых не допускали за городские стены. Ветер сорвал камышовые кровли и надсадно свистел в жердях стропил; жерди скрипели и опасно кренились под его напором.
Кучка дружинников в суконных плащах, потемневших от дождя, встречала ладьи у пристани. Ольге подвели рослую белую кобылу, как две капли воды похожую на ту, любечскую. Асмуд и незнакомый киевский боярин подсадили княжескую невесту в седло и пошли рядом, поддерживая руками стремена.
Узкая скользкая дорога огибала Гору, петлями поднимаясь к городским стенам. Мокрые шлемы дружинников тускло отсвечивали, мелкий частый дождик шелестел по овальным щитам. Зыбкими, какими-то размытыми казались за дрожащей дождевой пеленой соседние холмы. Кое-где на их склонах серели кровли жилищ, поднимались к свинцовому небу мутные струйки дыма.
Скоро и Днепр, и песок Подола, изъязвленный оспинами дождевых капель, и петли дороги остались далеко внизу: всадники выехали на плоскогорье, обрубленное с трех сторон крутыми обрывами. Дорога тянулась между оплывшими курганами древнего могильника. Дальше плоскогорье перерезалось глубоким рвом, за которым сочились влагой серые откосы вала.
Учебник написан с учетом последних исследований исторической науки и современного научного подхода к изучению истории России. Освещены основные проблемы отечественной истории, раскрыты вопросы социально-экономического и государственно-политического развития России, разработана авторская концепция их изучения. Материал изложен ярким, выразительным литературным языком с учетом хронологии и научной интерпретации, что во многом объясняет его доступность для широкого круга читателей. Учебник соответствует государственным образовательным стандартам высшего профессионального образования Российской Федерации.Для абитуриентов, студентов, преподавателей, а также всех интересующихся отечественной историей.
Учебное пособие «История России» написано под редакцией выдающихся советских и российских историков, членов-корреспондентов РАН А.Н. Сахарова и А.П. Новосельцева. Пособие состоит из трех книг. Первая книга «Истории России» охватывает период с древнейших времен до конца XVII века. В ней показан уникальный путь России от рождения до периода начала социальных потрясений допетровской эпохи. Несмотря на то, что опорой для изложения исторической оценки остается факт, в настоящем пособии факты дополнены трудами современных российских историков, вобравшими в себя новую и свежую источниковую базу, оригинальные, освобожденные от прежних конъюнктурных доминант исследовательские подходы, лучшие достижения мировой историографии.
В новом романе известного писателя-историка Вадима Каргалова рассказывается о жизни и деятельности Юрия Владимировича Долгорукого: мужа и отца, воина и полководца, дипломата и политика.
О жизни и деятельности младшего сына великого князя Александра Невского, родоначальника московских князей и царя Даниила Александровича (1261–1303) рассказывают романы современных писателей-историков Вадима Каргалова и Бориса Тумасова.
Донской атаман Степан Тимофеевич Разин стал любимым героем русского фольклора. Предания о нем живы во многих волжских городах, а песни про Разина до сих пор поются в народе — и о несчастной персидской княжне, которую он безжалостно бросает "в набежавшую волну" ("Из-за острова на стрежень…"), и о заветной разинской думе ("Есть на Волге утес…"). Чем же заслужил это человек, с именем которого связана одна из самых кровавых гражданских войн в истории России — казацко-крестьянское восстание 1670–1671 годов? Кем был он на самом деле? Удачливым атаманом, которому победы настолько вскружили голову, что позволили замахнуться на все Российское царство? Злодеем и бунтовщиком, кровавым убийцей, преданным анафеме Православной церковью? Или борцом за народное счастье, вождем Крестьянской войны, каким описывался Разин в трудах историков и писателей советского времени? Или же выразителем той неизбывной тяги народа к воле, к справедливой жизни, которая на деле оборачивалась кровопролитием и жесточайшими потрясениями российской государственности — что в семнадцатом, что в двадцатом столетиях?Книга, написанная видным отечественным историком Андреем Николаевичем Сахаровым еще в советские годы, ярко и увлекательно, но вместе с тем точно и достоверно, при строгой опоре на источники, рассказывает о Разине и его последователях и о жизни России «бунташного» XVII века.
Не раз судьба российской государственности в экстремальных условиях спасалась жертвенным подвигом народов ее населявших. И хотя новая эпоха в XXI столетии расставила уже совсем иные акценты, все же в 2012 г. представляется полезным напомнить обществу об исторических вехах, свидетельствовавших о непобедимости российского воинства, о неодолимости единения народов, удерживавших на протяжении веков державное место России среди народов мира. В 2012 г. – в Год российской истории – мы вспоминаем о 400‑летии преодоления Смуты 1612 г., о 200‑летии Победы в Отечественной войне 1812 г., о 70‑летии Сталинградской битвы… В реалиях XXI столетия, помимо общечеловеческих ценностей, у России есть и свои национальные интересы, которые она сумеет отстоять.
Новую книгу «Рига известная и неизвестная» я писал вместе с читателями – рижанами, москвичами, англичанами. Вера Войцеховская, живущая ныне в Англии, рассказала о своем прапрадедушке, крупном царском чиновнике Николае Качалове, благодаря которому Александр Второй выделил Риге миллионы на развитие порта, дочь священника Лариса Шенрок – о храме в Дзинтари, настоятелем которого был ее отец, а московский архитектор Марина подарила уникальные открытки, позволяющие по-новому увидеть известные здания.Узнаете вы о рано ушедшем архитекторе Тизенгаузене – построившем в Межапарке около 50 зданий, о том, чем был знаменит давным-давно Рижский зоосад, которому в 2012-м исполняется сто лет.Никогда прежде я не писал о немецкой оккупации.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.
На всех фотографиях он выглядит всегда одинаково: гладко причесанный, в пенсне, с небольшой щеткой усиков и застывшей в уголках тонких губ презрительной улыбкой – похожий скорее на школьного учителя, нежели на палача. На протяжении всей своей жизни он демонстрировал поразительную изворотливость и дипломатическое коварство, которые позволяли делать ему карьеру. Его возвышение в Третьем рейхе не было стечением случайных обстоятельств. Гиммлер осознанно стремился стать «великим инквизитором». В данной книге речь пойдет отнюдь не о том, какие преступления совершил Гиммлер.
В этой книге нет вымысла. Все в ней основано на подлинных фактах и событиях. Рассказывая о своей жизни и своем окружении, я, естественно, описывала все так, как оно мне запомнилось и запечатлелось в моем сознании, не стремясь рассказать обо всем – это было бы невозможно, да и ненужно. Что касается объективных условий существования, отразившихся в этой книге, то каждый читатель сможет, наверно, мысленно дополнить мое скупое повествование своим собственным жизненным опытом и знанием исторических фактов.Второе издание.
Очерк этот писался в 1970-е годы, когда было еще очень мало материалов о жизни и творчестве матери Марии. В моем распоряжении было два сборника ее стихов, подаренные мне А. В. Ведерниковым (Мать Мария. Стихотворения, поэмы, мистерии. Воспоминания об аресте и лагере в Равенсбрюк. – Париж, 1947; Мать Мария. Стихи. – Париж, 1949). Журналы «Путь» и «Новый град» доставал о. Александр Мень.Я старалась проследить путь м. Марии через ее стихи и статьи. Много цитировала, может быть, сверх меры, потому что хотела дать читателю услышать как можно более живой голос м.
«История» Г. А. Калиняка – настоящая энциклопедия жизни простого советского человека. Записки рабочего ленинградского завода «Электросила» охватывают почти все время существования СССР: от Гражданской войны до горбачевской перестройки.Судьба Георгия Александровича Калиняка сложилась очень непросто: с юности она бросала его из конца в конец взбаламученной революцией державы; он голодал, бродяжничал, работал на нэпмана, пока, наконец, не занял достойное место в рядах рабочего класса завода, которому оставался верен всю жизнь.В рядах сначала 3-й дивизии народного ополчения, а затем 63-й гвардейской стрелковой дивизии он прошел войну почти с самого первого и до последнего ее дня: пережил блокаду, сражался на Невском пятачке, был четырежды ранен.Мемуары Г.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.