Полковник Кварич - [107]

Поэтому он стал готовиться к тому, чтобы покинуть Хонэм и эту страну навсегда. Он написал агентам по продаже недвижимости с предложением выставить Моулхилл на продажу или сдать его в аренду, а также отправил письма различным влиятельным друзьям, у которых попросил дать ему рекомендации для влиятельных людей в Новой Зеландии. Но эти дела не занимали всего его времени, и остаток дня давил на него тяжким грузом. Он слонялся по дому, пока не уставал. Он пытался занять себя садом, но это было унылое занятие – сеять урожай, который пожнут чужие руки, и поэтому забросил его.

Так или иначе, время шло, и, наконец, наступил канун Рождества. Канун рокового дня решения Иды. В этот вечер он, как обычно, отужинал один. Вскоре после ужина к дому пришли несколько человек и начали петь на улице веселые колядки. Эти куплеты мало соответствовали состоянию его души, и он послал певцам пять шиллингов с просьбой, чтобы они ушли, сославшись на то, что у него де болит голова.

И они ушли, а вскоре после их ухода поднялся сильный ветер, которым запомнилась эта ночь. Затем Гарольд начал задумчиво расхаживать по своей причудливой, обшитой дубовыми панелями гостиной, пока его мозг не попросил пощады. Час пробил, несчастье постучалось к нему и к той, которую он любил. Неужели нет никакого выхода, никакого возможного пути? Увы! Был только один путь и был он золотой… но откуда взять деньги? Денег у него не было, и даже продав землю, их не получить в достаточном количестве. Эх, если бы только найти тот великий клад, который старый сэр Джеймс де ла Молль спрятал и принял смерть, так и не сказав, где он его зарыл! Как бы он пригодился сейчас, в час острой нужды его потомков!

Но сокровище было мифическим, и даже если когда-либо существовало, теперь его не найти. Кварич подошел к своему ящику для корреспонденции и вынул из него копию записи в Библии, лежавшей в кармане сэра Джеймса в то роковое утро, когда его казнили во дворе замка. Вся эта история была очень странной. Почему храбрый старик просил отправить эту Библию его сыну, и почему он написал такое странное письмо?

Допустим, Ида была права, и в послании содержался шифр, который мог бы подсказать местонахождение сокровища? Если так, то это наверняка должен быть один из самых простых шифров. Человек, заключенный в темницу и приговоренный к смерти, вряд ли станет изобретать что-то чрезмерно сложное. Удивительно, что в таких обстоятельствах он вообще мог что-то изобрести, почти не надеясь на то, что его загадка будет отгадана. С другой стороны, положение его было безвыходным. Его окружали враги, у него не было ни малейших шансов передать свой секрет каким-либо иным способом. Так почему нет?

Гарольд положил лист бумаги на каминную полку и, сев в кресло напротив, вперил в него взгляд, как он это часто делал раньше. Если вы не помните тех слов, я напомню их вам. Там было написано следующее:

«Не горюй из-за меня, Эдвард, сын мой, что столь внезапно и жестоко приговорен я к смерти мятежными убийцами, ибо ничто не происходит, кроме как по воле Творца. А теперь прощай, Эдвард, пока мы не встретимся на Небесах. Деньги я спрятал, и из-за этого я умру в этом мире, зная, что Кромвелю не достанется ни одной монеты. Кому Бог назначит, тому и явит весь клад твоего отца, ибо я ничего не могу сообщить».

Гарольд смотрел и смотрел на эти строчки. Он прочел их вперед, назад, поперек и любым другим способом, но безрезультатно. Наконец, окончательно измученный этим бесполезным занятием, он крепко уснул, сидя в кресле. Это случилось примерно без четверти одиннадцать. Однако спустя какое-то время он внезапно проснулся, проснулся полностью, быстро перейдя из состояния глубокого сна в состояние бодрствования, как будто даже не смыкал глаза. Впоследствии он говорил, будто почувствовал, как кто-то подошел и разбудил его. Это не было похоже на естественное пробуждение. Более того, столь непривычным было это ощущение, что на мгновение в его сознании промелькнула мысль о том, что он умер во сне и теперь проснулся для некоего иного бытия.

Однако вскоре оно прошло. Очевидно, он какое-то время спал, ибо лампа погасла, а камин догорал. Он встал и поискал в темноте спички, которые, наконец, нашел. Стоя прямо напротив клочка бумаги с копией предсмертного послания сэра Джеймса де ла Молля, он зажег свет. Надо сказать, что послание это было аккуратно скопировано в длину на половине листа писчей бумаги, такой обычно пользовался сквайр. Вот как выглядела первая строчка:

«Не г о р юй из-з а»

Как только спичка догорела, по некой любопытной случайности, связанной, вероятно, с темнотой и внезапным попаданием света на его глазные яблоки, так получилось, что Гарольд, взглянув на лист, смог прочесть только четыре буквы первой строчки послания. Все остальное выглядело неясным и размазанным, выделялись лишь эти четыре буквы:

«г о р а»

Его взгляд явственно выхватил их из второго и третьего слова.

Спичка сгорела, и он начал искать другую.

– Гора, – произнес он вслух, почти автоматически повторяя буквы. – Что за гора? Хм, довольно любопытно.

Что-то в этом неожиданном совпадении пробудило его интерес – воистину это было странное совпадение! Он зажег несколько свечей и торопливо осмотрел строчку. Первое, что поразило его, было то, что четыре буквы, составлявшие слово «гора», были написаны с интервалами, чуть обособленно от других. Значит, дальше так могут быть зашифрованы и остальные слова. Возможно ли? Он поспешно сосчитал строки. Их было двенадцать. Выглядело это следующим образом: