Полкило смеха - [8]
Когда мамка ушла провожать гостей, Владик укрылся с головой одеялом и слушал, как осторожно тикают часы. Ему казалось, что за стеной кто-то ходит. Он сжался в комок и не смел дышать.
Он стал бояться оставаться вечером один, а просыпаясь ночью, лежал зажмурившись и слушал настороженную тишину.
…Мамка долго, очень долго листала журнал. Так и задремала щекой на странице.
Владик уложил на постель пальто и портфель, накрыл одеялом и вылез в окно. Темнота неслышно ползла следом.
Владик прошёл в соседний двор.
Он вдруг замёрз, на лбу выступили холодные капельки.
В курятнике пахло сыростью. Владик почти ничего не видел — глазные дырки у маски были вырезаны далеко друг от друга.
Он стал повторять громче и громче, чтобы заглушить страх:
Голос был незнакомый.
Его трясло, а ноги подгибались от слабости. Он слышал далёкие звуки ночи, а рядом никого не было. Только куры. Они сопели во сне.
— Владик! Владик! — услышал он голос мамы.
Шатаясь, вышел из курятника.
Она побежала ему навстречу, босая, в халате. Схватила его за руку и стала хлестать по заду. Он не сопротивлялся. Только вздрагивал при каждом ударе. Маска с мочальной бородой болталась у пояса. А в руке он сжимал последнее перо из петушиного хвоста.
Уснул он почти сразу. Слышал, как мамка укрыла его одеялом и осторожно погладила холодной рукой его стриженую голову.
Ему приснилось множество рыжих петухов. Они пришли к Владику и попросили превратить их снова в людей.
Когда на другой день он шёл из школы, издали увидел на крыльце мамку. Он помчался вприпрыжку, воображая себя скачущим на коне. За ним погнался бесхвостый петух и клюнул в ботинок. Владик отмахнулся от него портфелем.
— Интересно было в школе? — спросила мамка и виновато улыбнулась.
— Ага, — влажные глаза его сияли. — А я первую отметку получил.
— Ну?
— Гляди!
Он порылся в портфеле и протянул тетрадку по чистописанию.
На третьей странице стояла красная двойка.
— За что тебе её поставили?
— Надо было палочки рисовать, а я нарисовал крестики!
И поскакал, воображая себя всадником. Не видел, как мамка бессильно опустилась на крыльцо, смотрела на двойку и улыбалась, утирая глаза.
Фиолетовый чиж
Падал снег, медленный и пушистый. Владик поднёс хлебную буханку ко рту и подождал, пока на её угол сядет снежинка. И откусил его. Как бутерброд. Корка была поджаристой и тёплой.
У окна зоологического магазина топтался глазастый мальчишка и держал клетку с чижиком. Владик тоже подошёл к магазинному окну и стал смотреть внутрь на зелёных попугайчиков и красных рыбёшек.
Мальчишка накрыл клетку варежками, чтоб защитить чижа от снега. Тот сидел на дне нахохленный и словно дремал. Трепыхнулся, стал клевать свою ногу. Мальчишка встряхнул клетку, и он скатился в угол.
— Я бы выпустил такого заморыша, — усмехнулся Владик.
— Погибнет. У него ноги больные, — серьёзно ответил мальчишка.
— А зачем продаёшь больного?
Мальчишка заморгал длинными девчоночьими ресницами.
— Я не продаю. Я бы так отдал.
Владик перестал жевать. А мальчишка быстро-быстро заговорил, словно боясь, что его перебьют.
— К нам тёща приехала — братовой жены мать так называется. Я раньше на диване спал. Теперь на нём кружевные салфетки и даже посидеть нельзя: «Сомнё-ошь!», «Испа-ачкаешь!»
Он зло засопел и отвернулся.
Владику хотелось сказать мальчишке что-нибудь доброе. Но он не умел утешать. У чижика не было перьев на макушке. Наверное, бился о потолок. Он представил, как чиж бьётся о потолок, а длиннорукая женщина — тёща — пытается его схватить.
— У меня кенарь есть, — робко сказал он мальчишке, словно сам был виноват в его несчастьях. — Пошли ко мне, а?
Мальчишка посмотрел на него с недоверием и надеждой серыми девчоночьими глазами.
Они почти побежали по улице. Мальчишка, запыхавшись, тараторил:
— Меня Витькой зовут. Чижику надо ноги чернилами намазать. Я у ветеринара спрашивал.
— У нас два кенаря было, — так же быстро говорил Владик. — Знакомый подарил. Он в Сибирь уехал. Одного сцапала кошка. Конечно, ей попало, и теперь она убегает из комнаты, когда я кенаря выпускаю.
Матери дома не было. Клетка с кенарем висела на балконной двери. Кенарь вытянулся на жёрдочке и встретил их длинной трелью. У него надулось и мелко тряслось горлышко. И лилось из него тонкое бесконечное «рьрьрьрьрь».
Витька раскрыл от восхищения рот.
— Как будильник! — гордо произнёс Владик.
Потом они мазали лапки чижику чернилами. Владик держал его, а Витька мазал кисточкой. Чижик трепыхнулся, кисточка дрогнула, и пальцы у Владика стали чернильными. И у чижика на крыльях и на грудке расплылись фиолетовые пятна.
Они посадили фиолетового чижа в клетку к кенарю. Тот спрыгнул к кормушке и принял оборонительную позу, не подпуская кенаря.
— Я буду приходить к вам. Ладно? — спросил Витька.
На другое утро он прибежал к Владику чуть свет. Чижик словно узнал его, запрыгал на жёрдочке и высвистнул «пи-ли-пили-пиу».
Витька налил в тарелку воды и поставил на окно.
— Сейчас увидишь, что будет.
И открыл дверцу клетки.
Чижик вылетел, сел на край тарелки, раскинув крылья, плюхнулся в воду. Вода стала чернильной. Он пищал от удовольствия, бил крыльями и трепыхался. На стёкла и на подоконник летели фиолетовые брызги.
