Полька – тройка - [28]

– Несите сюда.

Паренек убежал, а Михей спросил:

– Прокипятить ничего не нужно?

– Нет, у меня все стерильное. Потом.

Пока Нина Павловна мыла руки, Белов и Михей накрыли чистой сеткой накомарника ящик, на котором стоял саквояж, и придвинули его к изголовью кровати.

Осмотр подтвердил худшие опасения: пуля, по-видимому, застряла в позвоночнике. Нина Павловна ввела раненому пенициллин и отдала шприц Михею.

– Опустите в кипяток.

Климов лежал тихо, уткнувшись лицом в подушку. Нина Павловна взяла его руку и с трудом нашла пульс. Было ясно: через несколько часов этот человек может умереть. "Что делать?… Кровь ему нужна, кровь!"

Наверно, она сказала это вслух, потому что Сергей быстро поставил чайник на траву и протянул вперед руку:

– Возьмите мою, товарищ доктор.

– Нет, это лишнее. Я привезла с собой.

– Зачем пускать в ход консервы, товарищ доктор? – умоляюще настаивал юноша. – Дайте ему настоящую живую кровь, и он скорей поправится!

– Нельзя. Ваша кровь может не подойти,

– Как это так?…

Лицо Сергея покраснело, а голос звенел такой обидой, что Нина Павловна не смогла сдержать улыбки.

– Потом объясню, Сережа. Сейчас некогда. Помогайте.

Она достала из саквояжа тщательно упакованный аппарат для переливания крови и тонкую резиновую трубку-жгут. Ампулу с кровью приказала держать Михею, а сама быстро вставила иглу в канюлю и крепко перетянула руку Климова выше локтя.

– Держите так, Сережа.

Вена набухала медленно. Прошло несколько томительных минут, прежде чем Нина Павловна ввела иглу и скомандовала Сергею:

– Отпускайте жгут.

Уровень крови в ампуле начал понижаться. Люди вокруг вздохнули с облегчением.

Нина Павловна подняла голову. Белов стоял поодаль, прислонившись к шесту навеса. Пока длилось переливание, он ни разу не подошел, но она знала, что он все время смотрел на нее.

"Вот освобожусь и сразу же поблагодарю его за медвежью шкуру… И вообще за все…"

– Где шприц, Михей? Нужно впрыснуть Климову пантопон. И пройдет боль, – улыбаясь одновременно и Белову и раненому, сказала Нина Павловна.

С помощью не отходившего ни на шаг Сергея она уложила Климова так, чтобы он мог свободно дышать.

– Поверните голову, Антон. Вот так. Сейчас вы уснете. Ночью-то ведь не спали? Отвечайте.

– Какой там сон… Спасибо вам, доктор…

– Хорошо, засыпайте, слышите, не то рассержусь, Я посижу с вами.

Никто не уходил. Сергей машинально крутил верхнюю пуговицу рубашки. Веткой ивняка Усольцев бесшумно отгонял от постели мошкару. Остальные стояли, опустив сильные руки, и вопросительно смотрели на Нину Павловну. Сухой лист, покружив в воздухе, медленно опустился на одеяло. Дыхание Климова становилось все ровнее. Он вяло зевнул, облизнул губы и закрыл глаза.

Поодаль, на берегу реки, Белов и Пономарев вполголоса о чем-то разговаривали. Слова их не долетали до Нины Павловны, но по кивкам парашютиста можно было понять, что он внимательно слушает и соглашается с чем-то.

Нина Павловна осторожно отпустила руку раненого, встала и подошла к ним. Полуденный зной навис над долиной; вздыхая и урча, шевелилась река. Какая-то мошка тонко звенела в воздухе.

– Андрей Ильич, ну что же делать?… Подумать только, ведь Климова можно спасти! Но нужен рентген, условия для операции… Андрей Ильич, нельзя терять ни одного часа.

Белов медлил с ответом. Из-за несчастья с Климовым партия уже целые сутки стояла на месте, а идти нужно было еще много километров до соединения с другой группой; там люди не могут продолжать работу без оборудования, инструмента, продуктов.

Постепенно на берегу собрались остальные геологи. Они молча смотрели на Белова и Нину Павловну. Белов заговорил спокойно, уверенно, как человек, уже принявший решение.

– Часть груза, без которого первое время можно обойтись, оставим здесь. Остальное распределим между собою и остающимися лошадьми. Двух лошадей дадим Усольцеву, сделаем конные носилки. Он немедленно отправится с Климовым.

– А на Горный Щит кто нас поведет? Мы же дороги не знаем.

– Поведет товарищ Пономарев. Я с ним уже договорился. Он знает те места.

– Как не знать! – откликнулся парашютист. – Мы прошлой осенью там на две недели приземлялись, тушили пожары.

– Конные носилки в горах не годятся, Андрей Ильич. Там есть места, где двум лошадям в ряд не пройти, – сказал Михей.

Белов задумался. Усольцев поманил Сергея к навесу, посадил его возле раненого, а сам быстрыми мягкими шагами пришел на берег.

– Носилки – плохо, начальник. Аят сплетет большую корзину.

Люди были готовы на все ради спасения товарища: отдать лошадей, нести на себе груз…

– Андрей Ильич, мы возьмем лошадь только для Климова. Я могу идти пешком, – быстро сказала Нина Павловна.

Усольцев отрицательно замотал головой.

– Аят прав, – подтвердил Белов, – вы на первой же сотне шагов выбьетесь из сил. Дорога к Мэрдыгейскому леспромхозу очень трудная, но зато она короче, а главное, не надо много раз переходить вброд реку. – Он помолчал – Выдержит Климов три дня, Нина Павловна?

– Я буду все время возле него, – тихо ответила она.

– Каких лошадей готовить, Андрей Ильич? – спросил Михей.

– Самых сильных – Орлянку и Астру. На одну – вьючное седло, на другую – ездовое. Усольцев и Сергей пусть плетут корзину. Остальным собирать партию в дорогу.