Политика доброты - [24]

Когда мое тело болеет, то, несмотря на то что это тело не «я», факт болезни тела позволяет постулировать, что «я» болен. Более того, иногда ради сохранения благополучия и счастья собственного «я» приходится ампутировать часть тела. И хотя тело — это не ваше «я», между ними существует определенная взаимосвязь: боль, испытываемая телом, может испытываться и вашим «я». Сходным образом, когда через зрительное восприятие поступает какая-то информация, уму кажется, что она была получена именно этим «я».

В чем заключается природа «я»? Какой она видится вам? В тот момент, когда вы не создаете, не фабрикуете в своем уме некое искусственное представление, не кажется ли вам, что ваше «я» является чем-то таким, что существует отдельно от вашего ума и тела? Но если вы начнете это искать, то сможете ли его найти? Например, вас кто-то обвиняет: «Ты это украл» или «Ты испортил то-то и то-то», а вы знаете, что не делали этого. Каким вам в этот момент видится ваше «я»? Видится ли оно вам чем-то прочным? Возникает ли в вашем уме ощущение чего-то устойчивого, весомого, когда вы думаете или говорите: «Я этого не делал»?

Этого возникающего в подобный момент и полного внутренней силы «я», кажущегося таким прочным, конкретным, независимым, утверждающим свое право на существование, на самом деле не существует. И именно это не-существование и является тем, что подразумевается под словами «самоотверженность», «самоотвержение». Если вы не анализируете, то простое «я», употребляющееся в таких контекстах, как «я хочу того-то» или «я сделаю то-то», утверждается как нечто реальное, обладающее истинной ценностью, в то время как несуществование независимого или исполненного собственной силы «я» говорит об отсутствии самости в индивидууме. Это отсутствие самости и есть то, что мы обнаруживаем, приступив к аналитическому поиску «я».

Подобное несамообусловленное существование «я» является конечной истиной, абсолютной истиной. «Я», осознающееся в неаналитическом, общепринятом контексте, — это «я», возникшее подчиненно, обусловленно. Оно выступает в качестве основы для активизации условных факторов действия, среды и пр. Это условная, относительная истина. При анализе способа существования или статуса «я» становится ясно, что, несмотря на создающуюся видимость его самообусловленности, оно в действительности уподобляется в этом отношении иллюзии.

Так анализируется изначальная природа «я» — пустота. Так же как этой природой обладает ваше «я» , так и все другие феномены, используемые им, лишены самообусловленного, или собственного, существования. При анализе их совершенно невозможно обнаружить, но вне анализа и исследования они существуют. Их природа та же самая, что и природа «я».

Обусловленное существование этого «я», а также удовольствия и боли делает необходимым зарождение сострадания и альтруизма, и поскольку абсолютной природой всех явлений является эта пустота и отсутствие самообусловленного, «собственного» существования, то необходимо также культивировать мудрость. Когда эти два аспекта — сострадание и мудрость — практикуются вместе, то мудрость становится более глубокой и ощущение двойственности уменьшается. Благодаря тому что ум проникает в значение пустоты, двойственность проявлений теряет свою навязчивость, обретая невесомость, а сам ум при этом становится более тонким. По мере того как ум делается все более и более тонким, достигая тончайшего уровня, он в конечном итоге обретает свое изначальное состояние, трансформируясь в основополагающий изначальный ум ясного света, который тут же осознает пустоту. Будучи «одного вкуса» с пустотой, этот ум пребывает с ней в медитативном равновесии, лишенном каких-либо двойственных проявлений. Он сливается воедино с пустотой. Когда все обладает одним и тем же составом, одним и тем же вкусом, то может проявиться все что угодно. Это явление известно, как «все одного вкуса, один вкус во всем».

Вот некоторые из вариантов медитаций, практикуемых в тибетской традиции. Конечно, существует множество других техник, таких, как мантра, например. А теперь, пожалуй, мы можем перейти к обсуждению.

***

Вопрос: Почему лучше медитировать утром?

Д. Л.: Тут есть две причины. Первая из них связана с физиологией человека: ранним утром — как только вы к этому привыкнете — все нервные центры испытывают прилив свежей энергии, и это очень благоприятно для медитации. Существует также разница, связанная с особенностями конкретного времени. Кроме того, хорошо выспавшись, вы чувствуете себя более бодрым и восприимчивым с утра — в этом можно убедиться на собственном опыте. Ночью я дохожу до определенной точки, когда уже не могу сохранять ясность мышления. Однако, выспавшись и проснувшись ранним утром, я осознаю, что то, что вчера мне не удалось как следует обдумать, автоматически прояснилось, став более понятным наутро. Это говорит о том, что утром ум гораздо острее.

Вопрос: Какие способы наиболее целесообразны при преодолении сопротивления в медитации?

Д. Л.: Препятствием к медитации являются пять недостатков. Первый из них — лень. Второй заключается в неудержании в памяти советов относительно объекта медитации. Другими словами, это значит, что медитирующий забывает об объекте медитации. Следующий недостаток — вялость ума и возбужденность. Затем — неумение применить противоядие против вялости ума и возбужденности, когда они возникают. И последний недостаток заключается в том, что противоядие применяют в том случае, когда вялости ума или возбужденности уже положен конец. Эти пять аспектов носят название пяти несовершенств. Для них предлагаются восемь противоядий. Противоядием против лени является в первую очередь вера, осмысляющая ценность медитативной устойчивости — наиглавнейшего качества, без которого невозможно вступить на более высокие пути развития. От уяснения благих качеств медитативной стабилизации зависит появление стремления достичь этих качеств. В результате приходит усердие, а затем вы обретаете гибкость, позволяющую телу и уму освободиться от неблагоприятных состояний и служить достижению благих целей таким образом, что какая бы добродетель ни была в результате достигнута, она будет обладать достаточной мощью. В этом заключаются четыре противоядия против первого несовершенства — лени.