Политическая теория феминизма. Введение - [73]

Возможность того, что «раздельные» либеральные миры личного и общественного в действительности соотносятся и связаны патриархатной структурой» (Pateman, 1987, р. 118), до недавнего времени не рассматривалась либеральным феминизмом, не сумевшим, как мы видели, согласиться ни с тем, как домашнее разделение труда препятствует равенству в общественной жизни, ни с тем, что мужчины могут иметь особые интересы в поддержании этого разделения. Совсем недавно Сюзан Моллер Окин (более подробно обсуждается ниже) попыталась сочетать широкую либеральную позицию с осознанием, что невозможно распространить принципы либерализма на женщин без того, чтобы не бросить вызов семье, так как «частное есть политическое и дихотомия «общественное-частное» является обманчивой концепцией, заслоняющей цикличную проблему неравенства между мужчинами и женщинами» (Okin, 1990, р. 124). Ее точка зрения, однако, не типична, и у либерального феминизма в общем не было способа концептуализации того факта, что семья сама по себе может быть институтом, подавляющим и эксплуатирующим женщин физически, эмоционально и сексуально, или понимания, как сексуальность и сексуальный опыт могут соотноситься с господствующей властной структурой. Насилие в семье поэтому остается невидимым, изнасилование интерпретируется как неудачный личный опыт, а сексуальная активность и ориентация считаются просто делом индивидуального выбора.

Либеральная концепция частной сферы жизни, свободной от борьбы за власть и политического вмешательства, похоже, действительно составляет основную проблему для феминисток, и она несовместима с радикальной феминистской точкой зрения (обсуждаемой в следующей главе), что все существующие общественные институты и взаимоотношения являются частью патриархатной властной структуры. Как утверждает Эйзенштейн, это не значит, будто радикальные феминистки требуют, чтобы сфера частной жизни была идеальной либо выступают в защиту политического вмешательства в частную и семейную жизнь; скорее они заявляют, что «отношения в семье являются политическими, но таковыми быть не должны» (Eisenstein, 1984, р. 215). Однако далеко не ясно, как эта проблема будет решаться в будущем гендерно равном обществе и каким образом искусственные границы между частным и общественным станут очевидными. Представляется более вероятным, что обсуждение того, что считать делом общественного или коллективного беспокойства, продолжится: может статься, что в будущем само понятие частного исчезнет, но может быть и так, что оно распространится до признания потребности индивида в собственной жизни в рамках частной сферы, включающей право на время и пространство без родителей, партнеров, детей и друзей.

Ричардс, Окин и феминистская теория справедливости

Как было упомянуто в начале главы, в основном современный либеральный феминизм выразил себя через политические акции и кампании, а попытки защитить его теоретические предпосылки от разного рода критики были нечастыми. Однако Уолгаст (Wolgast 1980) и Миджли и Хьюз (Midgley and Hughes, 1983) попытались разработать современную теорию, опирающуюся на относительно критичное приложение либеральных идей; еще более новаторский вклад сделали Жанет Рэдклифф Ричардс (Richards, 1982) и Сюзан Моллер Окин (Okin, 1980, 1987, 1989, 1990).

В книге «The Sceptical Feminist» («Феминистка-скептик») Ричардс решительно и стойко защищает либеральный феминизм как от антифеминисток, так и от радикальных «экстремистских» феминисток, внося необходимые коррективы в запутанное мышление некоторых авторов. Несмотря на философскую жесткость ее аргументации, в книге вскрываются также некоторые проблемы, присущие либеральному подходу. Первейшей ее целью, по собственному признанию, является справедливость, которую она считает связанной со свободой личности выбирать собственную судьбу и в которой, как она полагает, в настоящее время женщинам систематически отказывают. Подобно Окин, для создания модели справедливого общества, в котором женщины будут так же свободно исследовать собственный потенциал, как и мужчины, она использует идею представителя современной теории общественного договора Джона Ролза. В книге «Теория справедливости» (1971)[132] Ролз рассмотрел такое общество, которое могло бы быть запланировано индивидами, не знающими заранее, какое положение в обществе они будут занимать. Здесь он утверждает, что единственным видом неравенства, с которым согласились бы члены общества под «покровом неведения», стал бы тот, который пошел бы на пользу самым малообеспеченным членам общества. Этим «принципом дифференциации» был принцип справедливого распределения ресурсов в обществе. Он означал, что неравенство невозможно защищать, используя понятия потребностей или заслуг людей, уже имеющих преимущества. Пэйтман убедительно критиковала все теории общественного договора, включая принципы Ролза, как патриархатное приспособление, разработанное для сокрытия реалий угнетения по признаку пола, скрыто го за фальшивым равенством (Pateman, 1988). Несомненно, теория Ролза в ее исходной формулировке заслуживает обвинений Пэйтман, так как он предполагал, что эти анонимные индивиды в действительности являлись мужчинами — главами семей (A Theory of Justice, р. 128) и что в самих семьях уже воцарилась справедливость. Однако Ричардс утверждает, что более последовательное применение принципов Ролза, согласно которым знание пола индивида тоже было бы надежно скрыто «покровом неведения» и строение семьи поставлено под вопрос, привело бы к основательному подрыву гендерного разделения общества. Она заявляет, в частности, что справедливое в отношении равенства полов общество потребовало бы радикальной реорганизации работы и ухода за детьми, расширило бы женщинам выбор и гарантировало бы, что преимущества и нагрузка, связанные с рождением ребенка, будут более равномерно распределены между полами.