Политическая теория феминизма. Введение - [60]

,[107]. Это означало, что в коммунистическом обществе не будет необходимости в абортах и что беременная женщина, как ответственный член общества, должна заботиться о зародыше, следя за своим здоровьем, так как «социальная обязанность материнства заключается в том, чтобы, прежде всего, родить здорового и жизнеспособного ребенка… Женщина… в эти месяцы [имеется в виду беременности. — Прим. редакции] перестает принадлежать себе — она на службе у коллектива — она «производит» из собственной плоти и крови новую единицу труда, нового члена трудреспублики. Вторая обязанность женщины, с точки зрения социальной задачи материнства, самой выкормить грудью младенца»[108]. Коллонтай, следовательно, полностью отрицала любое абстрактное или абсолютное право женщин контролировать собственную способность к деторождению и обращаться со своим телом, как им нравится. Воспроизводство являлось таким же общественным делом, как и производство; поэтому оно могло быть сферой законной социальной обеспокоенности и коллективного планирования, а не личным выбором. Для поколения феминисток, часто считающих «женское право выбора» основополагающим принципом, подобный взгляд кажется поразительно регрессивным и опасно близким к сталинской политике насильственного материнства или, позже, политике Чаушеску в Румынии. Коллонтай, однако, не утверждала, что такие обязанности должны навязываться женщинам в неравноправном, тоталитарном либо эгоистическом обществе. Она полагала, что они возникнут естественным путем из благородных общественных отношений, которыми будет характеризоваться зрелое коммунистическое общество. В этом контексте мысль о том, что рождение детей — это не только права, но и обязанности, принимает совершенно иное значение. В сложившихся в России в то время условиях от женщин нельзя было ожидать, чтобы они считали материнство не личным бременем, а социальной обязанностью, и поэтому в 1917 г. Коллонтай поддерживала легализацию абортов (это право было отменено Сталиным в 1936 г.).

После 1923 г. Коллонтай не имела реального влияния на события в Советском Союзе. Остаток своей политической жизни она провела в основном вне страны на разных дипломатических постах, молчала о политике Сталина, хотя эта политика была противоположностью всего того, для чего она работала, ее представления о семье официально были объявлены ошибочными, а ее взгляды скоро забыты. Однако Элис Холт утверждала, что ее работа «представляет наиболее важный вклад в период развития отношений между женским движением и социалистической программой, и этот вклад в надолго заброшенную область марксистской теории заслуживает более широкого распространения и оценки» (Holt, 1977, р. 27). Как мы уже видели, она пыталась распространить марксистскую теорию на сферы жизни, которые прежде считались теоретически неинтересными и практически неважными. Она разработала более свободную форму марксизма, которая очень отличалась от упрощенного детерминизма, свойственного представителям Второго Интернационала, и это дало ей возможность допустить некоторую самостоятельность в трактовке взаимосвязей базиса и надстройки. Это означало, что, хотя Коллонтай не разработала теорию патриархата как особой системы подавления, она смогла выявить властные отношения в морали, сексуальности и семье и утверждать, что их, как и материальный мир, следует считать ключевыми сферами борьбы за коммунистических мужчин и женщин. Хотя в то время ее идеи не были разработаны и не стали частью каких-либо марксистских или феминистских дебатов, она подняли вопросы, которые всерьез рассматриваются только сегодня. Несмотря на некоторые теоретические недостатки и заблуждения, ее анализ поэтому представляет значительный шаг вперед по сравнению с попытками ранних марксистов осознать подчинение женщин и предложить способы для его ликвидации.

Современная феминистская мысль

Глава 8. ПРЕДПОСЫЛКИ СОВРЕМЕННОГО ФЕМИНИЗМА

Женщины после Второй мировой войны

К 1945 г. на большей части Европы и Америки женщины добились значительных успехов в отношении политического и юридического равенства с мужчинами. Они уже не были исключены из участия в политике, сферы образования и занятости, а также не лишались полностью автономии после замужества. Даже во Франции, где прежнее феминистское движение было особенно неуспешно, женщины наконец-то получили избирательное право, а Кодекс Наполеона, по которому женщины находились в жестком подчинении мужу, подвергался постепенным изменениям. В Америке традиция welfare feminism была продолжена группой влиятельных женщин под руководством Элеанор Рузвельт, жены президента, которая смогла внести важный вклад в разработку и реализацию «Нового соглашения». Хотя женщины и не получили государственной поддержки в той степени, что и мужчины, их интересы уже невозможно было игнорировать, и, как считает Уэр, «именно в 30‑х гг. ожидания многих женщин, требующих больше, чем право голоса, наконец-то оправдались» (Ware, 1981, р. 2). В Англии, новая система социального обеспечения, основанная на «Отчете Бевериджа» («Beveridge Report») 1942 г., предполагала выплату государственных пособий матерям за второго и последующих детей. Хотя эти пособия и не были достаточными для полной экономической независимости женщин, они во многом облегчали проблемы, связанные с плохим здоровьем и бедностью. Было также достигнуто немало и в сфере занятости. Во время войны большое число женщин работали вне дома (в Британии в 1943 г. 80 процентов замужних женщин были заняты в разных сферах военной промышленности (см.: Carter, 1988). Кроме того, они получили возможность заниматься квалифицированными, профессиональными видами деятельности, которые ранее считалась для них недоступными. И хотя в 1945 г. женщин стали вытеснять вернувшиеся с войны мужчины, недостаток рабочей силы и необходимость реструктуризации экономики обеспечили развитие этой тенденции. К 50‑м годам как в Британии, так и в Америке, наблюдалось увеличение числа женщин в сфере оплачиваемого труда. К этому времени многие из тех, которое по-прежнему оставались домохозяйками, стали использовать преимущества растущего уровня жизни и все большую доступность товаров потребления. Сочетание все усложнявшейся бытовой техники с уменьшением размера семьи привело к тому, что домашняя работа перестала быть утомительной рутиной, и домохозяйка могла больше времени уделять детям. Таким образом, у многих возникало ощущение, что началась новая эра, и что большинство женщин могли теперь найти удовлетворение в домашнем кругу, где уже не было повседневных забот, а те немногие, кто выбрал профессиональную карьеру, имели возможность ею заниматься.