Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке - [38]

Каковы причины этих тактических ошибок? Они вытекают в целом из той неправильной (и нереализуемой в условиях революции) конструкции соотношения учредительной и исполнительной власти, которая была рассмотрена выше. Отказ от немедленного созыва Государственной думы и превращения ее в Национальное Собрание сразу после акта отречения, возможности принять временную конституцию на пике революционных ожиданий и отказ от созыва Думы непосредственно после отречения царя и великого князя Михаила были связаны с представлением о том, что любая из этих акций послужила бы значительным тормозом к успешному и быстрому созыву Учредительного собрания. На последнем условии «сошлись, однако, все партии, обещая в этом случае объединиться вокруг созданного Временного правительства, поддерживать его и передать ему всю полноту власти. Пришлось поэтому избрать этот средний путь»[225].

Но причины тактических ошибок могут быть конкретизированы исходя из приводившихся аргументов, которые подразделяются на три группы – юридические, доктринальные и тактические. Первая группа – юридических аргументов – важна потому, что большинство деятелей Временного правительства были юристами или считали достижение правового государства главной целью Февральской революции. Как ни настаивал Председатель Государственной думы на необходимости созыва Думы, юристы кадетской партии (а с ними и все левое думское крыло) резко возражали ему на основании следующих аргументов: при созыве Государственной думы, считали они, возникает юридическая необходимость и созыва Государственного Совета, если считать, что действующая конституция остается в силе[226]. С их точки зрения, однако, невозможно было бы подвести обоснованного юридического фундамента под такое толкование.

Другая группа – доктринальных аргументов – была связана с социологическими представлениями об этапах революции, опиравшимися на опыт западных революций. Согласно этим представлениям буржуазный характер революции исключал ее немедленное «перерастание» в социальную революцию, как того хотели крайне левые партии[227]. Деятели кадетской партии считали, что созыв Государственной думы явился бы сам по себе бесцельным, так как Дума в своем составе, несомненно, была «буржуазная» и сделалась бы объектом атаки в целях ее свержения со стороны крайних элементов «революционной демократии» – для учреждения национального или иного собрания, более соответствующего революционным ожиданиям масс. В условиях начавшегося противостояния двух типов власти, считали кадеты, созыв Думы даст сторонникам советов возможность критиковать ее и ослабит правительство. Но они не заметили другую возможность – превращение Думы в Национальное собрание могло способствовать нейтрализации советов.

Третья группа аргументов – тактического характера – была обусловлена понятным стремлением кадетской партии к концентрации законодательной и исполнительной власти в одних руках – переходного (или временного) правительства. Указывалось, что при существующем положении страны должно быть Правительство, обладающее абсолютной полнотой власти, до права законодательствовать включительно, так как события, сопровождающиеся революционными эксцессами, могли потребовать принятия экстраординарных мер. Необходимость в этом случае получать санкции Думы тормозила бы деятельность Правительства по ведению войны и устройству внутренней жизни. Деятели кадетской партии, памятуя предшествующий опыт, сдержанно относились к созыву полноправной действующей Думы, видя в ней возможность ограничения полноты своей власти[228].

В целом причиной пассивности Временного правительства можно признать позицию Кадетской партии, оказавшейся в плену старых представлений о парламентаризме, взятых из эпохи борьбы с самодержавием и плохо отражавших новую политическую реальность.

5. Так называемое двоевластие: преодоление предрассудков интерпретации

Представление о двоевластии как ключевом факторе русской революции получило широкое распространение в трудах как современников революции, так и пришедших им на смену исследователей. Но что такое «двоевластие» и каковы его возможные трактовки? Тезис о неизбежном исходе из двоевластия в пользу диктатуры, длительное время насаждавшийся ее апологетами, может быть переосмыслен в свете данных современной науки. Для прояснения вопроса необходимо пересмотреть ряд историографических представлений, устойчивость воспроизводства которых не делает их более доказательными.

Первое представление – «классовая» теория двоевластия – рассматривает его как столкновение двух классов, примерно равных по силе, которое возникает в условиях революционного кризиса. Двоевластие, согласно этому подходу, есть по существу режим социального кризиса: знаменуя высшую степень поляризации общества, оно включает в себя потенциальную или открытую гражданскую войну. Отказ от «классовой» теории двоевластия и замена ее институциональной позволяет интерпретировать двоевластие как более общее социальное явление – предельный баланс двух (или более) политических институтов в ситуации неопределившегося социального выбора. Двоевластие в широком смысле – неустойчивое соотношение сил правового порядка (выступающих за стабильность правовой системы) и беспорядка (анархии, включающей «бессмысленные эксцессы черни» и господство уголовных элементов). Двоевластие русской революции в этой перспективе предстает как частный случай конституционного конфликта, противостоящими сторонами в котором должны быть признаны вовсе не классы, а сторонники и противники демократической конституции. Следуя логике теории рационального выбора, важно выяснить не только чем объяснялся заключительный поворот в разрешении конфликта, но и те институциональные и психологические факторы (социальные ожидания), которые определяли вектор трансформации политической системы на разных этапах конфликта. Двоевластие, как показывает сравнительный конституционализм, не означает равного распределения власти или установления формального разделения властей. Это – расщепление единой власти в соответствии с меняющимся (в ходе конфликта) соотношением сил. Эти нюансы отражены в определениях современников – двоевластие как конфликт двух институтов власти (Милюков); как конфликт классов (Ленин) или их неустойчивое соотношение – «двоебезвластие» (Троцкий); как состояние, близкое к анархии (Мельгунов)