Политическая антропология - [87]
Все номера московских "вертушек" четырехзначные. Каждый обладатель "вертушки" ежегодно получал небольшой справочник красного цвета с указателем абонентов. В нем в алфавитном порядке перечислялись фамилии, имена и отчества обладателей телефонов. Однако должности, ведомства и адреса там не указывались. Согласно неписаным нормам поведения абоненты правительственной связи между собой переговариваются только по "вертушке". Звонить по чужой "вертушке", особенно если у звонящего не было своего спецномера, считалось плохим тоном. Согласно этому же правилу на телефонный звонок должен был отвечать только сам абонент, называя свою фамилию. В очень редких случаях отвечать мог референт, при этом он должен был говорить: "Аппарат товарища такого-то" (Вселенский 1991: 309-314).
Согласно неписаным нормам поведения абоненты "вертушки" должны были переговариваться между собой только по правительственной связи. Это неосознанное стремление дистанцироваться от масс, для которых подобный способ связи недоступен. Дистанция в этом случае подчеркивает различие. Как подчеркивает разницу между лидером и подданными масса сопровождающих его лиц – эскорт из мотоциклистов и черных машин с мигалками, многочисленные телохранители, помощники, секретари. Во все времена подобное зрелище выглядело весьма впечатляюще для рядового обывателя и было предназначено для того, чтобы продемонстрировать отличие между носителем власти, его окружением и всеми остальными.
В постсоветскую эпоху еще одним ключевым символом причастности к власти стала мигалка. Обладание ею стало предметом вожделения многих чиновников самых различных ведомств и иных важных персон. Если в брежневскую эпоху чуть более ста машин было оснащено спецсигналами, то к концу первого посткоммунистического десятилетия в столице России насчитывалось более трех тысяч машин, оснащенных подобными приспособлениями.
Все вышеизложенное свидетельствует о том, что развитая демократическая политическая система как в современной России, так и на большей части бывшей территории СССР не сложилась, такие ее ключевые компоненты, как эмансипация индивидуализированного политического индивида, складывание устойчивой многопартийной системы, развитие независимых средств массовой информации и проч., не развиты. Власть, как правило, очень подозрительно относится к независимым СМИ, предпочитает действовать в атмосфере закрытости. Она оказывает различными методами давление на прессу, стремится добиться государственной монополии на теле- и радиовещание, пытается контролировать даже Интернет.
Имеется большое количество мелких партий и объединений, создаваемых под решение какой-либо ситуационной задачи. Подавляющее большинство уже существующих партий (едва ли не все, кроме Коммунистической) созданы как инструмент персоналистского влияния того или иного лидера, в многонациональных регионах партии и движения создаются по этническому признаку. Нередко именно этим все отличия между партиями заканчиваются (даже названия и программы могут быть очень похожими). В политике и структурах власти преобладают патрон-клиентные отношения.
Большинство политических сил не хотят соблюдать принятые на Западе демократические "правила игры". Избранные президенты (впрочем, не только они, но и руководители всех рангов), как и подчиненные им чиновники, стремятся избавиться от каких-либо ограничений личной власти, жестко расправляются с легальной оппозицией. Впрочем, последняя, приходя к власти, действует точно так же. Слишком уж многое в политической культуре стран СНГ принадлежит прошлому, относится к традиционной системе власти и господства.
Способны ли мы преодолеть этот разрыв с настоящим и проложить курс в будущее? На этот вопрос политическая антропология не может дать однозначного ответа. Впрочем, готового ответа на подобный вопрос нет ни у одной из социальных наук. Однако политическая антропология может несколько облегчить наше понимание происходящего, что само по себе уже немало. Знание причин социальных недугов далеко не всегда служит лекарством для исцеления общественного организма, но, по крайней мере, может дать надежду на преодоление недуга в будущем.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
Абашин 1999 – Абашин С.Н. Вопреки "здравому смыслу"? (К вопросу о "рациональности/иррациональности" ритуальных расходов в Средней Азии) // Вестник Евразии. 1999. № 1-2. С. 92-112.
Абеле 1998 – Абеле М. Политическая антропология: новые задачи, новые цели // Международный журнал социальных наук. 1998. Т. VI. № 20. С. 27-44.
Абрамян 1993- Абрамян Л.А. Тайная полиция как тайное общество: страх и вера в СССР // Советская этнография. 1993. № 5. С. 35-42.
Аверкиева 1974 – Аверкиева Ю.П. Индейцы Северной Америки. М.: Наука, 1974.
Агларов 1988 – Агларов М.А. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII – начале XIX в. М.: Наука, 1988.
Азаров 1985 – Азаров А.И. Традиционные мужские союзы Меланезии: Конец XIX – начало XX в. Автореф. дис… канд. ист. наук. Л., 1985.
Алаев 1982 – Алаев Л.Б. Опыт типологии средневековых обществ Азии: Типы общественных отношений на Востоке в средние века / Отв. ред. Л.Б. Алаев. М., 1982. С. 6-59.
Книга представляет собой значительно переработанное издание монографии 1996 г, посвященной первой кочевой империи в истории Центральной Азии Империи Хунну (209 г до н. э. — 48 г н. э.) Как и почему хунну (азиатские гунны) создали могущественную державу, приводившую в ужас соседние народы что толкало их на завоевания и походы в чем особенности их общественного устройства почему Хуннская держава так же стремительно распалась, как и возникла — все эти вопросы рассматриваются в монографии Видное место отведено изложению общетеоретических проблем истории кочевого мира и происхождения архаической государственности, специфике историко-антропологического прочтения летописных источников, методике компьютерного анализа археологического материала, методам экологических, экономических, демографических и социальных реконструкций в археологии Книга предназначена для историков, археологов и этнологов-антропологов.
Сборник посвящен истории Монгольской империи Чингис-хана. На широком сравнительно-историческом фоне рассматриваются проблемы типологии кочевых обществ, социально-политическая организация монгольского общества, идеологическая и правовая система Монгольской империи. Много внимания уделено рассмотрению отношений монголов с земледельческими цивилизациями. В числе авторов книги известные ученые из многих стран, специализирующиеся в области изучения кочевых обществ.Книга будет полезна не только специалистам в области истории, археологии и этнографии кочевого мира, но и более широкому кругу читателей, интересующихся историей кочевничества, монгольской истории и истории цивилизаций, в том числе преподавателям вузов, аспирантам, студентам.
Об Александрийской библиотеке — самой знаменитой библиотеке Древнего мира, созданной в III веке до нашей эры с целью собрать «все книги всех народов» (основатели оценивали задачу приблизительно в 500 тыс. свитков) — мы знаем на удивление мало и даже слово «библиотека» понимаем иначе. Профессор Канфора в своей книге подвергает тщательной ревизии всё, что известно об «исчезнувшей библиотеке», и заново реконструирует ее девятивековую историю. Лучано Канфора — выдающийся итальянский историк и филолог-классик, профессор университета г. Бари, научный координатор Школы исторических наук Сан-Марино.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.