Политическая антропология - [85]

Однако личностный характер власти российских президентов – это только вершина невидимого айсберга. Подобные отношения глубоко пронизывают всю пирамиду власти в России. Как пишет один из наиболее компетентных в этом вопросе специалистов:

Важнейшей составляющей сегодняшнего административного процесса в России являются клиентарные связи (отношения личной преданности и покровительства), которые 1) пронизывают практически весь аппарат, 2) оказывают решающее влияние на карьеру чиновника, 3) определяют пути разрешения конфликтов, 4) воспринимаются большинством управленцев как нормальные, естественные условия аппаратной деятельности (Афанасьев 1997: 233).

Социологический опрос более 100 чиновников федеральных и региональных структур власти, проведенный в 1995 г. в Российской академии государственной службы, показал, что сами представители управленческой элиты признают значительное распространение в своей среде личностных отношений.

семейно-родственные связи земляческие связи связи однокашников личная преданность

не распространены 30% 15% 15% 5%

имеют место 55% 60% 60% 35%

сильно распространены 15% 25% 25% 60%

Данная таблица[29] очень показательна. Она демонстрирует, насколько глубоко порочна современная российская управленческая элита. Лишь треть (!) респондентов отмечает, что семейно-родственные связи не распространены среди чиновничества. Доля же других форм личностных

отношений (землячество, возрастные связи, патронаж и проч.) гораздо больше. В то же самое время наиболее преобладающими являются личная преданность и покровительство. Только 5% опрошенных считают, что подобные отношения не распространены в среде управленцев. Наконец, еще один интересный момент. Согласно мнению респондентов, степень распространения семейно-родственных связей в России и землячеств уступает персоналистским личностным отношениям. Это указывает на важные структурные отличия сформировавшейся системы власти в России от систем власти других (в первую очередь среднеазиатских) стран СНГ.

Согласно данным того же опроса, главным фактором чиновничьей карьеры в России являются личные преданность и покровительство (такое мнение разделяют в той или иной степени 96% респондентов). Опыт наблюдения за биографиями некоторых политиков показывает, что если современный российский чиновник не соблюдает личностную модель поведения и пытается сообразовать свою деятельность в рамках рационального типа управления, то это, скорее всего, означает, что его пребывание в кабинетах власти будет недолгим. Такие факторы, как влияние семейно-родственных, земляческих связей, также присутствуют, но роль их на порядок ниже, хотя примерно сопоставима с таким немаловажным критерием чиновника любого уровня, как исполнительность. Определенную роль в служебном росте играют поддержка какой-либо экономической структуры, этнонациональная принадлежность и идеологические убеждения. Показательно, что, по мнению опрошенных, образование и служебная квалификация не влияют на карьеру российского управленца конца XX в. (Афанасьев 1997: 168- 169, 176, 227-229).

В постсоветское время резко возросла численность чиновников всех уровней и мастей. Одних только генералов в современной Российской Армии в несколько раз больше, чем их было в Советской Армии в годы Великой Отечественной войны. Согласно подсчетам М. Восленского (Вселенский 1991: 150-153), в СССР к началу перестройки в номенклатуру входили примерно три миллиона человек (с учетом членов семей). Численность чиновников и их ближайших родственников составляла около одного миллиона человек (0,5% от общей численности населения). На рубеже XX и XXI столетий, по расчетам специалистов, количество российских чиновников увеличилось в несколько раз. Максимально их численность с их домочадцами оценивается в 7,2 (1,8? 4) миллиона человек. Это составляет почти 5% от населения Российской Федерации. Новые замыслы по усилению вертикали власти в стране должны привести к еще одному качественному скачку в числе чиновников. И все это происходит на фоне затянувшегося экономического и политического кризиса, сокращения почти на четверть площади страны и уменьшения численности населения едва ли не вдвое.

Каждый российский среднестатистический чиновник высшего управленческого звена обходится казне приблизительно в 30 тысяч долларов в год (для сравнения годовая зарплата профессора не достигает и тысячи долларов). По оценкам различных аналитиков, примерно до трети бюджета страны уходит на содержание бюрократии. Как тут не вспомнить пессимистическое предостережение П. Сорокина, согласно которому перепроизводство элиты губительно для общества. Оно приводит к значительному увеличению эксплуатации масс и росту конкуренции и конфликтов внутри правящих групп, что неизбежно ведет к политической нестабильности, беспорядкам и революциям (Сорокин 1992: 416-419).

Показательно, что в новой, "демократической" России большинство реальных рычагов власти по-прежнему контролируются выходцами из советской элиты. Существенно обновились только депутатский корпус и бизнес-элита, где немногим менее половины лиц не связаны в прошлом с коммунистической номенклатурой. В правительстве и иных высших органах власти около 75% лиц связано с партноменклатурным прошлым. В региональных элитах доля новичков и того меньше – 17%. Анализ возрастного состава советской и российской элиты последних нескольких десятилетий позволяет охарактеризовать изменения в составе управленческой элиты как "революцию заместителей", когда ключевые должности оказались в руках более молодого поколения выходцев из советской номенклатуры (Афанасьев 1997: 245-247).