Политэкономия от макака-резуса - [2]

В общем, работа шла, как обычно. Полевые работы, научные споры, шашлыки под сухое вино, ночные…э-э… экскурсии. Эх!..

А потом пришла эта телеграмма из института. ЦУ, блин!

«Срочно! На имеющемся материале (стая макак-резусов) провести исследования на тему: «Социальная структура в условиях коренного изменения производительных сил и производственных отношений». Финансирование — без ограничений. Научное руководство и ответственность — Вольский Л.С. Для контроля к вам прибудет тов. Реутов Е. И.». Дата, подпись. Всё.

— Что они там, — вытаращил глаза Вольский, — совсем?..

— Оба-а-а-лдэли! — широко зевнул Омар. Он пятую ночь подряд водил лаборантку Свету на экскурсию и очень уставал. — От бездэлья!

Я тоже вчера звал на экскурсию Кирочку Иониди, получил надменный отказ, не выспался и был в расстроенных чувствах.

— Производительные силы у макак? — зло спросил я. — Лапы, зубы и половой аппарат! Маразматики!

— Тише, Виктор, — поморщился профессор.

— Зуля научился веточкой мурашей из муравейников выковыривать, — объявила лаборантка Вика.

— Веточка в качестве производительных сил, — усмехнулся я. — Отлично! А производственные отношения, надо полагать, это кода Цезарь заедет твоему Зуле в ухо и сожрёт «мурашей» сам.

— Бред! — подвёл итог Степан. — Надо вам, Лев Семёнович, в посёлок ехать, звонить.

— Да-да, Степан. Давайте прямо завтра и…

— Стоп! — проснулся вдруг Омар. — Что там такое про дэньги?

— Финансирование без ограничений, — прочёл Лев Семёнович.

Наступила долгая пауза. Слышно было, как на другой стороне реки кого-то распекает Троцкий. Первым опомнился Кривяк.

— Интересно. Сколько лет работаю… — он помолчал и вдруг улыбнулся: — Товарищи, я думаю, учитывая этот небольшой нюанс, мы, как советские учёные, просто-таки обязаны сделать всё возможное для достижения поставленной цели.

— Невозможное тоже, — уточнил Омар.

— Может, научишь, деятель? — взвился я. — Куда апельсины для макак дел?

— Шашлык кушал? Кушал! — Омар от волнения напрочь забыл про акцент. — Советский учёный! Стыдно!

И тут встала Кира. Чёрные волосы, белая маечка с волнующими выпуклостями, шоколадные ножки в мини-шортиках, глаза…. Все зразу замолчали. Кирочка скромно взмахнула ресницами и промурлыкала:

— Я, кажется, знаю, что надо делать.

Доктор, вы верите в женскую гениальность? Да-да, вы правильно поняли: идея эксперимента была поистине гениальной![1] Эх, Кира…

Подготовились быстро. И «финансирование без ограничений» помогло, а ещё больше — тов. Реутов Е. И. Егор Ильич. Черт его знает, кем он там был: обычно в таких случаях многозначительно показывают наверх. Холёный хлыщ лет сорока, знаете, из таких, что сразу видно: ему можно. Всё можно. Но вопросы решал мгновенно, врать не буду. Омар при нём прямо расцвёл. Ещё бы! Это ж не снабжение стало, а волшебство. То лишнего радиоошейника не допросишься, а теперь… Любой научный дефицит доставлялся сразу и полностью. Телекамеры — фантастика! — извольте получить. Телефонная связь? Нет проблем! Надо изготовить что-то необычное? Давайте чертежи!

Через месяц на острове выросли сооружения, которым предстояло положить конец беззаботной райской жизни наших макак.

Центральное место занял «магазин» — длинный прозрачный ящик, разделённый перегородками на отсеки. Начинка отсеков поражала обезьянье воображение наповал, от неё захватывало дух. Знаете, как определить, что у макак захватывает дух? Очень просто — у них текут слюни. В отсеках лежали: грузинский виноград, марокканские апельсины, египетские бананы и отборные яблоки сорта «Джонатан», выменянные Омаром у местного населения на бочки из-под солярки.

Макаки повели себя предсказуемо. Как сказал бы Омар, «мартышкы обаддэли». Они орали, визжали, носились по ящику туда-сюда, искали в стекле дырки, пробовали на зуб, пытались разбить, плевались и даже кидались фекалиями. Короче, занимались исследованиями. Через полчаса, убедившись, что подлые люди запрятали сокровища надёжно, макаки тактику изменили. Они принялись клянчить. При этом норовили показать, что без вкусненького их ждёт немедленная и мучительная смерть. А если замечательные и горячо любимые люди достанут им еду, то они в ответ тоже могут сделать много полезного. Например, повычёсывать у людей насекомых из волос. Ещё через полчаса настроение начало понемногу меняться: «Жадные люди не хотят пожалеть бедных макак? А если цапнуть?»

Дальше ждать было опасно.

— Цезарь хороший! — ласково сказала Кира. — Цезарь умный и красивый! Смотри, что у меня есть!

И протянула вожаку круглый алюминиевый жетон, похожий на двадцатикопеечную монетку. Цезарь любил, когда его хвалили, но он хотел виноград, а не железку. Жетон его не заинтересовал.

— Ах, какой красивый жетон! — поцокала языком Кира. — Ах, ах! Блестит! Ни у кого такого нет! Не хочешь? Троцкий, возьми ты! Ах, ах!

Троцкий протянул руку, и тут же вперёд рванул Цезарь. Одной лапой он заехал Троцкому в ухо, другой схватил жетон и спрятал его за щёку. Огляделся, рявкнул для порядка, показав подданным клыки, и стал рассматривать жетон. Он вертел его, пробовал на зуб, пытался приладить на лоб. Алюминий ярко сверкал на солнце, стая восторженно выла, Троцкий дрожал от зависти, вожак надувался от гордости. Про виноград он временно забыл.