Политбюро. Механизмы политической власти в 30-е годы - [85]

Столь же централизованным и рассчитанным было завершение террористических акций. Рассмотрение дел на «тройках» было запрещено директивой СНК и ЦК ВКП(б) от 15 ноября 1938 г. Проведение «массовых операций по арестам и выселению» было запрещено постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 17 ноября 1938 г.[472] 24 ноября от должности наркома внутренних дел был освобождён Ежов. «Большая чистка» закончилась так же, как и началась, по приказу из Москвы.

Поскольку массовые репрессии в 1937–1938 гг. проводились как государственная, «плановая» акция, а не были результатом стихийного стечения различных обстоятельств, закономерен вопрос о причинах их организации. Официальная сталинская пропаганда давала по этому поводу однозначное объяснение: жертвами предвоенных чисток были действительные враги. А все честные люди, ставшие жертвами тех же врагов, проникших в органы НКВД, были быстро реабилитированы благодаря бдительности руководства партии. Приверженцы подобных взглядов существуют и сегодня.

Справедливо отвергая апологию террора, многие антисталинисты нередко впадают в другую крайность. Не желая ничего объяснять, они рассматривают любые попытки понять причины репрессий как стремление оправдать их. Но поскольку известные факты террора приходится как-то истолковывать, постольку всё сводится к размышлениям о психической неполноценности Сталина, палаческой натуре вождя и его соратников, к общим замечаниям о тоталитарной природе режима и т.п.

Личные качества советских лидеров, несомненно, являлись существенным фактором, предопределявшим многие события 30-50-х годов. Это, однако, не означает, что в их действиях не было логики (преступной, но логики). Реконструкция этой логики и расчётов организаторов террора — необходимое условие исследования принципов функционирования политической системы, сложившейся ко второй половине 30-х гг. Поскольку в массовых репрессиях 1937–1938 гг. в наиболее открытом и откровенном виде проявились те черты политического режима, которые позволяют отделять сталинский период от других этапов советской истории.

Факторы, предопределившие «большой террор», условно можно разделить на две группы. Первая — это общие причины, по которым террор и насилие в более мягких формах были главным оружием государства на протяжении всего советского периода, и особенно в 30-50-е годы. По этому вопросу в литературе существует большое количество соображений, развивающих теорию «перманентной чистки», согласно которой постоянные репрессии были необходимым условием жизнеспособности советского режима, как и всякого другого режима подобного типа[473]. Исследователи отмечают, что репрессии, «подсистема страха» выполняли многочисленные функции. Одна из главных — удержание в повиновении общества, подавление инакомыслия и оппозиционности, укрепление единоличной власти вождя. Кампании против вредителей и «переродившихся» чиновников были также достаточно эффективным методом манипулирования общественным сознанием по принципу: всё хорошее — от партии и вождя; всё плохое — от врагов и «разложившихся» местных руководителей. Репрессии и насилие можно рассматривать как необходимое условие функционирования советской экономики, основу которой составляло прямое принуждение к труду, дополнявшееся на отдельных этапах широкомасштабной эксплуатацией заключённых. Перечень подобных наблюдений можно продолжать. Каждая из террористических акций, включая массовые репрессии 1937–1938 гг., в той или иной мере выполняла эти общие функции.

Однако, выяснение общих причин существования террора как основополагающего элемента диктаторского режима не исключает необходимости конкретизации этих причин применительно к отдельным периодам советской истории. Ведь на разных этапах государственный террор и насилие применялись в разной степени и в различных формах, будучи не только общим методом укрепления режима, но и реакцией руководства страны на некие конкретные (реальные или мнимые) проблемы.

О таких непосредственных причинах отдельных репрессивных акций советского периода можно судить как по способам их организации и результатам, так и на основании соответствующих заявлений руководителей страны. Если говорить об «операциях» 1937–1938 гг., то их основной целью, как свидетельствуют известные факты, мыслилось уничтожение в преддверии войны потенциальной «пятой колонны» и соответствующее повышение мобилизационной готовности общества и партийно-государственного аппарата. Обрушившись первоначально в основном на бывших активных оппозиционеров, репрессии быстро захватили все слои общества. «Обоснование» этого курса особенно полно было сформулировано на февральско-мартовском пленуме 1937 г. Причём не только в виде известной «теоретической» формулы Сталина об усилении классовой борьбы по мере продвижения к социализму, но в многочисленных конкретных предложениях членов ЦК.

Секретарь Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе, например, заявил на пленуме, что среди большого количества сосланных в своё время кулаков в крае осталась «немалая группа заядлых врагов, которые будут пытаться всеми мерами продолжать борьбу…»