Полигон. Знаки судьбы - [9]

Шрифт
Интервал

Шестое знаменательное событие. Оно произошло на следующий же день после пятого знаменательного события. В тот день, 6 октября, родился второй наш внук, Серёжа. Эмоции переполняли нас с Галинкой: за два дня два подарка судьбы – внучка и второй внук.

Первенцу Лёше принесли брата. Лёша ещё не очень-то разговорился к этому времени, да ему было-то всего один год и два месяца. Брата он называл Гага. Это второе имя так и закрепилось за его младшим братом, до сих пор мы частенько так Серёжу и называем. Правда, у него есть ещё одно имя, которое бытует среди близких родственников – Рыженький, Рыжик, Рыжухин. Происхождение объяснять не требуется. Цвет волос очень схож с цветом волос бабушки. И произносится это имя с любовью. А старшенького с любовью так и называют в семье – Старшенький.

Рассказ 9-й

Земли предков. Верея

Галинка родилась 3 августа 1935 года в деревне Петровское Наро-Фоминского района Московской области. Мама её, Серафима Александровна, преподавала в местной начальной школе, в которой семья и проживала. Отец был рабочим. В старые времена, которые даже я застал, при школах было помещение с отдельным входом для семьи директора или кого-то из учителей. Я учился в московской школе с таким помещением, в котором жил директор школы.

В 2010 году мы с Галинкой съездили в эту деревню. Она расположена на первом “бетонном” кольце, вблизи Алабино. Кольцевая дорога А-107 называется бетонкой по старинке. Конечно, сейчас дорога покрыта асфальтом. Петровское расположено по обе стороны от дороги. Автомобильное движение по дороге напряжённое. Мы остановились у магазина. Деревня живёт, народ ходит. Напротив магазина стоит двухэтажная кирпичная школа. Та ли это школа, Галинка не знала. Её увезли в Кубинку совсем младенцем. Думаю, что в довоенное время это поселение действительно было подмосковной деревней. А сейчас я даже не знаю, как его можно назвать. Магистральную дорогу, проходящую через Петровское, язык не поворачивается назвать главной улицей. Мне показалось, что и на Галинку всё увиденное произвело не очень благоприятное впечатление.

Мы зашли в магазин и купили кое-что из продуктов, в том числе местного хлеба. В Москве хлеб, в общем-то, хороший, но уж очень он какой-то правильный. Без особенностей. За редким исключением, на которое можно наткнуться только совсем по другим ценам. А в разных подмосковных населённых пунктах местный хлеб обычно своеобразный, во многих случаях он вкуснее обычного московского. Возможно, так только кажется, но какаято новизна вкуса всё же каждый раз ощущается. Хлеб из деревни Петровское мы ели дома, и он оказался вкусным. Хотя вряд ли его пекли именно в этой деревне. В целом, мы увидели обычную придорожную деревню. Но для меня она замечательна тем, что в ней родилась моя любимая женщина!

Корни Галинки по материнской линии – в Верее. Там жила семья Провоторовых в нескольких поколениях. Они были известными в городе поварами, и их приглашали на семейные и, как сейчас говорят, корпоративные праздники для приготовления угощений. Один из Галинкиных родственников служил городовым. Это по функциям несколько похоже, хотя и не полностью, на нынешнего участкового. Но городовой был широко известным в определенном городском районе и уважаемым человеком. Прямо скажем, Галинка гордилась своими родственниками из Вереи. Там родилась и её мама, и её бабушка – Мария Филипповна Кауц. Фамилию Кауц бабушка получила от своего второго мужа, латышского стрелка времён революции 1917 года и Гражданской войны, осевшего затем в России.

Бабушка Галинки была одним из двух её родственников, относившихся ко мне, если не с любовью, то уж очень по-доброму и радовавшихся, что у Галинки нормальный муж. Вторым был Володя, дядя Галинки по линии отца, который был всего на 6 лет старше её самой.

О первом муже бабушки Мани, как Марию Филипповну называли родственники, я ничего не знаю. В тяжелые голодные двадцатые годы она с ним и с детьми отправилась в южные края, где, по слухам, меньше голодали. В скитаниях муж и дети, кроме дочки Симы, умерли от болезней. Когда бабушка Маня с единственной дочкой вернулась домой в Верею, её родная мама их не узнала, приняла за нищих и вынесла подаяние.

Бабушка Маня, по семейной традиции, была поварихой и готовила очень вкусно простые блюда. Могу это засвидетельствовать. В этом смысле коечто переняла у неё и Галинка, которая готовила тоже вкусно.

Был период, когда бабушка Маня работала поварихой в санатории в районе Можайска. Вполне возможно, что это тот самый санаторий, в котором поставили на ноги нашу дочь Юлю. А ведь этого не смогли сделать даже врачи в специализированном отделении московской больницы.

Мы с Галинкой и двумя внуками ездили в Верею в 2004 году. Сохранились фотографии из этой поездки. Сначала заехали в центр. Галинка с внуками сходила в краеведческий музей и купила там сувениры – герб города и значки. Красивый, в основном одноэтажный город. Главная часть его расположена на высоком правом берегу реки Протвы. А на левом расположен район города Заречье, который больше похож на большой дачный поселок. На обоих берегах старинные красивые церкви. В центре сохранились торговые ряды. Они есть на наших фотоснимках. И чувствуется, что город построен на благодатном месте. Дышится легко и обстановка не давит на психику.


Рекомендуем почитать
Ашантийская куколка

«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.


Особенный год

Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Идиоты

Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.


Деревянные волки

Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.


Сорок тысяч

Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.


Голубь с зеленым горошком

«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.