Полиция Российской империи - [65]

«Его превосходительство господин директор департамента (М. И. Трусевич. — Прим, ред.), озабочиваясь улучшением подготовки филеров и полицейских надзирателей и предполагая в ближайшем времени организовать для этой цели специальные курсы, поручил мне обратиться к Вам с покорнейшею просьбой сообщить из Вашей практики наиболее характерные и выдающиеся эпизоды наружного наблюдения, в коих, благодаря проявленной филерами личной инициативе и сообразительности, наблюдение, несмотря на особую трудность обстановки, достигало намеченных целей, а равно и примеры отри нательного характера, где наблюдение проваливалось от неумения филера уйти от рутинных приемов и применить тот или другой чисто сыскной прием. Интересны также случаи и приемы задержания филерами выдающихся преступников, их находчивости при вооруженных сопротивлениях; во время производства обысков и т. п. В этих целях, независимо Ваших личных воспоминаний, благоволите предложить заведывающему наружным наблюдением и филерам освежить в памяти все подобные и заслуживающие внимания поучительные примеры и записать их, не стесняясь изложением и формой, с указанием по возможности времени, места и действующих лиц; к рассказам филеров были бы очень желательны Ваши личные комментарии». «Господин Директор выражает надежду, что к настоящей просьбе его п-ва Вы не отнесетесь формально и не откажете уделить некоторое время этому делу, так как вопрос о лучшей подготовке филеров к их трудным обязанностям давно уже стоит на очереди, а как показал опыт, лучшим приемом для их обучения является ознакомление их с практическими результатами предстоящей им деятельности и, так сказать, историческими примерами, составление сборника которых является настоятельно необходимым». «Вместе с сим, не изволите ли признать возможными с своей стороны не отказать сообщить Ваши соображения о том, как должно быть поставлено дело обучения филеров, чтобы они не ограничивались рутинными приемами неотступного наблюдения, а сделались настоящими филерами, которые, пользуясь тонкими нитями наружного наблюдения, умели бы найтись во всякой обстановке и не останавливались в случае надобности и перед чисто сыскными приемами». «Было бы очень желательно воспользоваться ценными указаниями опыта и примерами практики находящихся уже ныне на покое бывших деятелей и работников политического розыска, проживающих в Вашем районе, от которых не откажите почерпнуть нужные сведения и включить в Вашу записку с указанием источников».

Этот циркуляр [95] вызвал со стороны начальников охранных отделений целый ряд сообщений, с большими подробностями характеризующих службу филеров и полицейских надзирателей по наружному наблюдению. Начальники отделений весьма иногда обстоятельно развивали свои соображения об организации подготовки филеров, характеризовали свою собственною практику и порой приводили рассказы самих филеров. Перед нами развертывается яркая картина тех усилий, которые прилагались по всей России к установлению сложной системы наружного наблюдения. Особенно в этом отношении важными являются сообщения начальника Московского охранного отделения фон-Коттена, который с достоинством признает, что его отделение было «школой для филеров», так что его ученики разбирались нарасхват другими охранными отделениями.

«При выборе людей, — докладывает фон-Коттен, — я обращал главное внимание на умственное развитие; затем обращал внимание на:

1) возраст, выбирая по возможности людей не старше 30 лет;

2) рост, безусловно не принимая людей высокого роста и отдавая предпочтение лицам ниже среднего роста;

3) зрение, выбирая людей с хорошим зрением (практика показала, что гоняться за особенно острым зрением бесполезно, так как и из лиц, обладающих довольно слабым зрением, выходили прекрасные филеры);

4) отсутствие каких-либо явно заметных физических недостатков, как например, хромота, горбатость и т. п., как показала практика, лучшие филеры вырабатывались из казаков, мелких торговцев, приказчиков и тюремных надзирателей».

Набранных таким образом людей фон-Коттен тренировал сперва в так называемом «комнатном обучении», которое он описывает таким образом:

«Теоретическое обучение начиналось с заучивания того порядка, в котором мною требовалось изложение примет, дабы не было беспорядочного изложения примет, в роде следующего: „шатен, в резиновой накидке, среднего роста, с бородой, в руках палка, лет 27, носит пенсне, худощавый". С этою целью я требовал, чтобы приметы излагалась в следующем порядке: пол, лета, рост, телосложение, цвет волос, национальность; в дальнейшем я требовал изложения, начиная сверху вниз, сначала физических примет, затем примет одежды, а именно: длина и волнистость волос, лоб, брови, глаза, нос, усы, подбородок или борода, особые приметы, как-то: сутуловатость, горбатость, хромота, кособокость, беременность и т. д.; одежда — головной убор, верхнее платье, брюки, ботинки или галоши; особые приметы: пенсне, палка, зонтик, муфта, сумочка и пр.

Для облегчения запоминания мною была изготовлена большого формата таблица, на которой вышеприведенный порядок был изображен с помощью наклейных букв, а для облегчения усвоения — таблицы с характерными носами и ушами. При этом обучаемым параллельно объяснялась примерная терминология, которой следует придерживаться при описании примет; так например, я требовал обозначения цвета волос словами: брюнет, шатен, блондин, рыжий, седой, и не допускал употребления слов: каштановый, темно-русый, светло-русый и т. п.; обозначение роста словами: высокий, средний и малый, не допуская большой, низкий и пр.».