Полет над пропастью - [94]
— Они живучи!
— Нет, сеструха! Они долго не живут. Видел я, как; недавно двоих таких хоронили. Им и по тридцати не>: было. С жиру сбесились, в кабаке друг друга пистолетами достали. Нам такое не грозит; в кабаках не возникаем, там с пустыми карманами делать нечего!
— Нет, не совсем выродились эти господа! Посмотри, на участках ковыряются. Картошку сажают; а вон бабка на грядках копается. Какие ни господа, а жрать, как и мы хотят. Свое! Вон я нынче пораньше с огородом управилась. Грядки на две недели от обычного, посеяла. Так вчера тянула, уже ранняя редиска взошла, — похвалилась Варвара.
— Женщины наши совсем вымотались. Вот и моя жена работает на маслозаводе, дома дети, двое внуков, готовка, уборка, стирка — вконец измочалили, а она еще и дачу держит. Там участок шесть соток, с него зиму семья кормится. Все овощи оттуда — с дачи. Вечером моя жена вернется, смотреть жаль, как кляча водовозная, вся в поту. До койки доберется, и уже вырубилась. Для чего я у нее под боком, давно забыла. А предложил дачу продать, не своим голосом взвыла, так и сказала, чтоб даже думать о таком не смел. А по осени затянул в подвал и охренел. Чего только там нет! И соленья, и варенье, картошка и капуста, лук и чеснок, все свое, не покупное. А жена за спиной стоит и улыбается. Вот и поспорь с нею! Женщина всегда права! В большом и малом на ней жизнь держится. Потому не стоит нам в дела ваши вмешиваться. Помогать надо, да все времени нет, — затормозил таксист и высадил Варвару возле самого дома.
Баба еще издалека приметила, что окна ее дома не забиты досками крест на крест. А ведь перед отъездом в город вместе с Васей забили каждое. Даже чердак заколотили наглухо. На двери амбарный замок повесили и закрыли калитку. Сколько времени прошло с того дня. Боялась, что увидит развалины. А тут дом живыми огнями на свет смотрит. Стекла до блеска отмыты. Ничто не сгнило и не обвалилось. Даже дорожка к дому прометена, крыльцо вымыто. В кадушке вода, чтоб с обуви грязь смыть. Даже огород посажен, разбиты грядки, цветет сад.
— Жива изба! Слава Богу, не пропала! — радуется Варя. И тут же возмущается:
— Кто посмел без ее разрешенья вселиться и хозяйничать не спросясь?
Баба стучит в окно. Но из дома никто не выглянул. Она взошла на крыльцо, толкнула дверь, но та оказалась закрытой изнутри. Варя заколотила в нее обеими кулаками и услышала голос из коридора:
— Кто там?
— Живо отворяй! Я хозяйка, приехала!
Дверь тут же открыл человек в домашней пижаме, в тапочках. Видно, он только встал с постели и еще не успел проснуться, смотрел на Варвару мутными тазами, не понимая, откуда она свалилась и что ей от него нужно в такой ранний час.
А баба, едва открыв рот для брани, внезапно осеклась, разглядела мужика, стоявшего перед нею, и онемела от удивленья. Уж кого бы другого, но этого она никогда не думала увидеть в деревне, да еще в своем доме.
Не может быть! Откуда ему здесь взяться? — сказала тихо, почти шепотом.
Но это он! Те же озорные глаза, только потускневшие, усталые. Те же кудрявые волосы, тронутые сединой, вот только улыбка исчезла с лица. Сплошные морщины избороздили его.
— Мишка! Это ты? — не верила Варвара своим глазам.
— Варя? А как же так? Нам сказали, что ты уехала из города навсегда и тебя нет в живых.
— Кто так сбрехал? Не дождутся! Иль сам сочинил басню? Может; в дом пригласишь? Он все же мой! — вошла уверенно, отодвинув с пути человека, сбитого с толку, растерявшегося.
— Один живешь иль с семьей?
— Конечно не один. В моем возрасте в одиночку уже не выжить. Да что там я? Ты о себе расскажи. Я пока на стол соберу.
— Не мечись. Есть не хочу. Налей чаю иль кофе. Давай поговорим, — пошла в зал, заглянула в спальню:
— Ты же на Кавказ улетел! — напомнила человечку. Тот сконфузился, густо покраснел.
— Что? Отцовское наследство не пошло впрок? — съязвила баба.
— Не в том дело. Я там чужим оказался среди своих. Я не понял родню. Они стали требовать, чтоб соблюдал их обычаи. Но как? Ведь приехал к ним не ребенком, а взрослым, сложившимся человеком. Сломать меня им не удалось. Не воспринял их обычаи. Не воспринял даже их кухню. Меня не понимали, и я все больше отдалялся от родни. Я устал от их навязчивых советов, запретов, условностей и обязанностей, какими допекали так, что в конце концов не выдержал…
— Сколько ты там прожил? — перебила Варвара.
— Три зимы. Больше не смог, не выдержал. И сказал, что уезжаю от них навсегда. К тому времени я списался с нашими и попросил принять меня обратно, в то же хозяйство на прежнюю должность.
Я слишком много пережил, пока дождался ответа. Почта к нам идет слишком долго. Эх, Варя, я никогда не думал, что все повернется так, как оно случилось, — опустил голову человек.
— У тебя там осталась семья? Ведь ты мечтал иметь сына?
— Двое сыновей остались там! Но мне запретили о них вспоминать. Мне не увидеть моих детей! Они растут там, с родней! Обо мне им доброго не расскажут.
— Что натворил?
— Я виноват! Меня не просто выгнали, но и прокляли! Я слишком долго был в горах. Это очень далеко от дома. Я вместе с родней пас стада овец и лечил их. Целый год не был дома. А тут Цицино. И не сдержался. Взял ее силой. Она сказала отцу. Тот хотел убить меня за дочь. У нее был свой парень, какого она любила. Но после того, как я ее одолел, она не захотела жить и бросилась в пропасть, разбилась насмерть…
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Остросюжетный роман, описывающий яркую и трагическую судьбу уральской художницы. Не сумев отстоять своё чувство в юности, она пытается наверстать упущенное спустя десять лет и тем самым совершает ужасную ошибку, запуская цепь трагических событий, которые не только разрушают её жизнь, но и уносят жизни тех, кого она любила. Когда ты выбираешь между двумя мужчинами – сильными и нежными, будь осторожна. Под покровом нежности может спать Дракон. Если ты его приручишь – не вздумай его бросать. Проснувшись и разозлившись, он может ждать годами и копить внутри себя яростный огонь.
Каждый раз, когда на очередном ухабе безжалостная железяка, то ли забытая кем-то в багажнике старого драндулета, то ли специально оставленная с целью «чтобы жизнь медом не казалась», бесцеремонно впивалась Виктории прямо под ребра, та готова была поклясться кому угодно и на чём придётся, что если и на этот раз получится выпутаться из неприятностей, впредь – никаких журналистских расследований и чужих проблем! Своя рубашка, или если хотите – свои ребра, как говорится, ближе к собственной персоне. «Но каковы наглецы, – в следующий же момент сбивалась с пути праведного своевольная журналистская мысль, – слабую женщину прямо средь бела дня почитай в самом центре Москвы да в грязный вонючий багажник! И ладно бы еще в какой-нибудь «лексус» или «ренж ровер», где хоть лежать можно не в позе эмбриона и дышать не через раз, а то в добитые «жигули», которые того и гляди развалятся на очередной кочке.
«Прэтти вумен по-русски, или Лабиринт одной судьбы» Лидии Беттакки — это остросюжетный женский роман о неожиданных поворотах судьбы, взлетах и падениях, о внезапных потрясениях и счастливых случайностях. Света — обычная девушка, которой выпало жить в тяжелые 90-е. Из-за безысходности и болезни матери она решается на отчаянный шаг — становится девушкой легкого поведения. И кто бы мог подумать, что в хмурое время переворотов могут происходить чудеса? И что древнейшая профессия на земле подарит девушке мужчину ее мечты, солнечную Италию и простое женское счастье? Но с настоящей любовью приходят и новые серьезные испытания.
Маша хотела всего и сразу. Она с детства мечтала блистать на публике, грезила о роскошной жизни с богатым и знаменитым мужем. Ведь она молода и красива. Мужчины просто обязаны предоставить ей все это. Надо только познакомиться с какой-нибудь звездой, а там уж она приберет ее к рукам. И девушка начала действовать. Только первый опыт кончился… бедой. Спасая свою жизнь, Маша убила человека – известного продюсера и отъявленного мерзавца. И теперь вынуждена скрываться. Но при этом она не оставила попыток завоевать богатого и знаменитого.
Словно зачарованная, девушка провела кончиком указательного пальца по деревянной раме, обрамлявшей зеркало. На губах ее застыла мечтательная улыбка. Вдруг гладкая зеркальная поверхность пошла кругами, будто кто-то невидимый бросил камень в воду. В смятении Рэйчел хотела было отдернуть руку, но незримая сила крепко держала ее, не позволяя сдвинуться с места или отступить. С какой бы силой она ни тянула, рука не отрывалась от рамы. Первый испуг сменился паникой, которая подобно лавине захлестнула ее, когда, глядя на свое отражение в зеркале, она заметила, что оно постепенно бледнеет, уступая место чьей-то тени.