Полет над пропастью - [86]
— Варь, зачем пустое мелешь? Кому в городе есть до нас дело, как мы живем? Поверь, у всех свои заботы. Нам с тобой тоже не по семнадцать и тебе уже не рожать. К чему лишние заморочки? А вдруг что-то не так? Ну, мало ль что? Надо год иль два привыкнуть, приглядеться друг к дружке, с записью не опоздаем. Но привыкнув друг к другу… Я супротив твоего условия с поспешной росписью. Она не удержит.
— Ты кому не веришь? Себе или мне? — нахмурилась баба и решила отказать Антону. Жить с ним без росписи не входило в ее планы.
— Сколько семей нынче живут в гражданском браке, считай, половина горожан не расписываются враз!
— Мне мое положение не позволяет! У меня свой взгляд на семью и жизнь. Если б знала, что предлагаешь сожительство, даже говорить с тобою не стала! Это не для меня! Поищи другую! Я не пойду на незаконную, сомнительную связь с мужчиной. Ты, Антон ошибся адресом!
— Вот так? А я тебя считал умной бабой! — снял с вешалки куртку, надевая ее, сказал усмехнувшись:
— Когда поймешь и поумнеешь, звони!
— Никогда! — услышал ответ в спину.
— Ну и хрен тобой. Ты в свете не единственная поживу сам, оно тоже неплохо. А то ишь, у ней положение не дозволяет быть в сожительницах! А какое он то положенье у бабы? Хоть как ее ни крути, едино твое место внизу, кем бы ты ни была, хоть царицей, ил блядью, иль нищей, и нечего тут выделываться! — заглянул в комнату к гадалке Наташке, сказал, что ждет; ее в машине и, определив бабу на заднее сиденье, повез домой, даже не оглянувшись на окно Варвары.
Вместе с Наткой плотно поужинали, и без лишних; уговоров увел бабу в спальню. Там, не включая свет, нащупал в постели Наташку.
— Иди ко мне мой дружочек! Что ни говори, старая любовь не ржавеет! — притянула баба мужика к себе. Она обняла Антона, целовала лицо, губы, плечи. И до самого утра не сомкнула глаз.
Наташка не просила росписи, не настаивала на постоянном сожительстве. Ничего не вымогала и не требовала. Она радовалась близости с человеком, какой ей давно нравился. И хотя видела, что заходил Антон к Варваре, ни о чем не спросила и ни словом не упрекнула мужика, лишь плотнее обнимала и ласкала человека без устали.
Спозаранок, когда солнце только осветило городские крыши, Антон повез бабу в общежитие, ничего не обещая, не договариваясь на следующую встречу.
Натка знала, теперь Антону долго не потребуется женщина. С месяц ни к одной не подойдет и ни на какую не глянет.
Антон сунул ей в карман бутылку водки. Знал, когда бы он ни приехал, Натка никогда не откажет, молча сядет в машину, а приехав к нему домой, покорится без слов и просьб.
О-о, если бы она не пила и следила бы за собою! Если б по пьянке не принимала на себя всех желающих мужиков, Антон давно бы на ней женился. Но в том была беда бабы, она была слишком неразборчива и часто не могла вспомнить, кто это всю ночь озоровал с нею. К рассвету хахали успевали раствориться в длинных коридорах общежития, не оставив Натке на опохмелку.
— Вот козлы! Опять смылись, слиняли все. И сколько их нынче было? Один иль двое?
— Трое! — отзывалась другая баба со своей койки.
— А кто они? — спрашивала Натка хрипло.
— Не знаю. Да и какое мне дело, кто тебя тянул? Ты у своей «звезды» спроси!
— Если б она говорить умела! — досадовала Наташка, что так и не набралась решимости отказать и выгнать мужиков, какие собирались к ней по потемкам в комнату.
Об этом в общежитии знали многие. Но кроме комендантши никто не рисковал делать бабе замечания. Наташка не просто знала все обо всех, но и умела за себя постоять так, что навсегда отшибала желание ругать ее или указывать, как надо жить.
Вот и теперь, вернувшись в общежитие, завалилась в койку. До работы целых три часа, можно выспаться…
Варя видела, как Антон взял в машину Наташку, та привычно расположилась на заднем сиденье. У Варвары злоба перехватила горло. Ведь вот только вышел от нее, предложил одуматься, оставил надежду, а сам тут же отловил последнюю из баб.
— Вот геморрой ишачий! Скотина мерзкая! Кретин! Жертва неудачного аборта! Ко мне мылился, а повез в дом последнюю курву! Конечно, в постель ее затащит, для чего ж взял? И после этого с ним о чем-то говорить, с этой помойкой? Да ни за что в жизни! — дала себе слово и решила полностью переключиться на Дмитрия Ивановича.
Когда он вернулся из командировки, Варя успела забыть все прежние обиды и снова сверкала многообещающими улыбками, обволакивала томными, зовущими взглядами и не спешила выйти из его кабинета.
Дмитрий Иванович был очень доволен результатами командировки и радости пригласил Варвару опять к себе домой. Та обрадовалась, что ее заигрывание понято, мигом юркнула в машину, ослепляя Дмитрия улыбками. Тот остановился возле магазина, купил вина и, вскоре вернувшись, пообещал:
— Я думаю, этот вечер будет теплее прежнего.
— Мы оба постараемся! — отозвалась Варя весело, обдумывая свой план.
— Давай сначала кофе выпьем, взбодримся! После работы расслабиться надо, предложила Варя и начала разговор издалека:
— Дим, а у тебя много друзей в городе?
— Кого? Да у меня их почти нет. Я по своей работе не могу дружить с людьми. А почему о том спросила?
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Он холодный и расчетливый миллионер, она добрая и наивная служанка, но те ли они, за кого себя выдают? Кто из них ведет более опасную игру, и могут ли в этой войне быть победители? Продолжение романа "Противостояние – 2: на краю смерти".
Конец XIX века. Викторианская Англия. Время строгих правил и незыблемых устоев. Девушке без имени и состояния нелегко устроить свою судьбу в обществе, полном предрассудков. Поиски выгодной партии в столице могут обернуться трагедией для наивной соискательницы, не обладающей жизненным опытом и доверчиво взирающей на большой город. Среди множества незнакомых людей нетрудно запутаться, приняв злодея за добряка, а свою любовь – за случайного встречного. Вместо объятий любящего жениха она рискует угодить в лапы маньяка.
Ужас и отчаяние с головой накрывают молодую мать-одиночку Юлю, когда в разгар дня из ее квартиры дерзко похищают 11-месячного сынишку. Но через некоторое время выясняется, что малыша никто и не крал! Ребенок цел и невредим: всего-то брошен посреди торгового центра с запиской-отказной от имени его матери… Как такое может быть?! Юля уверена, что все случившееся – ужасная ошибка! Но органы опеки настроены иначе: мамашу нужно лишить родительских прав! Девушка не понимает, кому потребовалось так подставлять ее и разлучать младенца с матерью… Но главный вопрос: сможет ли она вернуть сына домой?!
Действие происходит в Запорожье, металлургическом центре Украины во время правления Брежнева. Молодой человек Андрей, поступив в мединститут, окунается в атмосферу ВУЗов периода застоя. Разочаровавшись в своем выборе, он не знает, будет ли учиться дальше. Андрей знакомится с девушкой Лидией из андеграундной молодежи. Она ведет праздный образ жизни, злоупотребляет алкоголем, тяготеет к преступной среде. Герои романа встречаются с представителями разных слоев общества, показано всеобщее оболванивание, фальшь и социальное неравенство, царящие в лагере социализма.
Расследуется внезапная и загадочная смерть лучшей преподавательницы и репетитора в музыкальном училище Анны Карловны по прозвищу Инквизиция. Подозрение падает на ее учеников и любовниц мужа убитой… («Пируэт Бильман») Даже уйдя от мужа, Ева была защищена его заботой, жила спокойно и обеспеченно. Но случилось непредвиденное — бывшего супруга подставили, и Ева решила действовать, понимая, что надо спасать его и себя… («Пыльная корона»)