Полет кроншнепов - [17]
Пока я говорил, чересчур громко, несмотря на то что ни рядом со мной, ни позади никого не было, насмешливые, иронические глаза сестры Марты исчезли, потому что при последних словах перед моим мысленным взором возник образ моей мамы. Я представил себе ее нежное, румяное лицо, услышал чистый, неповторимо мягкий голос, снова ощутил знакомую радость, которая постоянно пряталась в ее озабоченном взгляде, но вслед за скорбными днями после похорон отца вдруг обрела свободу, однако, как позднее выяснилось, она была лишь вступлением к последовавшей мучительной боли, после чего все мои теории показались мне бесполезной болтовней. Неужели болезнь обострила ее восприятие окружающего мира? Возможно, но только в последние недели, когда боль неожиданно отступила, мама, исхудавшая, осунувшаяся, шепотом повторяла, что она поправится. Я никогда не забуду, как мама сидела у окна и радовалась, завидев в саду чирикающего суетливого воробья.
За что ей суждено было так умереть? И прежде чем я в который уже раз сделал попытку найти ответ на этот вопрос, я заметил — к несчастью, слишком поздно, — что проскочил на красный свет. Светофор разделял проезжую часть надвое и одновременно предупреждал о ремонтных работах на дороге. Чтобы не столкнуться со встречной машиной, я нажал на тормоз, но при этом задел машину из бокового ряда, которая по всем правилам выезжала на зеленый. Однако не успел я съехать на обочину и остановиться, как водитель той самой машины, которую я чуть-чуть поцарапал, уже стоял на дороге. Это был коренастый мужчина с черным ежиком волос на голове и черными усами. Его маленькие глазки сверкали достаточно свирепо, чтобы разозлить меня. Сохраняя спокойствие, я выбрался из машины на развороченную мостовую.
— У тебя что, зараза, глаз нету? Весь бампер мне помял! Чего молчишь, бродяга лысый? Одной ногой в могиле, а туда же — чужие машины калечить! Ну, чего ты там болтал в одиночку? Перед кем руками размахивал? Лечить надо твой блестящий кумпол, пока всех на дороге не изувечил.
Я смотрю на «искалеченный» бампер — небольшую вмятину сбоку.
— Сколько это будет? — спрашиваю я ровным голосом.
— Полсотни, не меньше.
— Думаю, мы сейчас договоримся, по страховке ведь не сразу получишь. — Я вынимаю из кармана и протягиваю ему две бумажки по двадцать пять гульденов.
Он ошалело смотрит на деньги, на время поток брани затихает, а я, не теряя времени, сажусь в машину и трогаюсь по широкой обочине, проезжаю мимо выстроившихся в цепочку автомашин и водителей, которые высыпали на дорогу поглазеть и теперь, когда я проезжаю мимо них, поочередно постукивают пальцем по лбу. Мне вдруг представляется, что это выстроенные в ряд костяшки домино. Я будто нечаянно толкнул первую, и каждая из них, падая, толкает соседнюю: водители не только многозначительно подносят палец ко лбу, но, как по команде, тут же ныряют в свои машины, словно опрокидывающиеся костяшки домино. Я уже ехал по шоссе, но меня не покидало воспоминание детства — наша гостиная, пасмурный полдень, играть не с кем, и от нечего делать я выстраиваю в кружок фишки домино, потом толкаю одну из них, и вот они, задевая друг друга, с легким дробным стуком падают, а мне чудилось, будто круг движется.
Странно, отчего я боюсь вот таких людей. Но в то же время мне было абсолютно ясно, что боялся я не их, а себя — своей ярости, своей силы; мне ничего не стоит одним ударом свалить человека с ног, возможно, даже и убить — вот почему в подобных случаях я стараюсь не давать воли своим эмоциям. Однако, похоже, когда-нибудь я не сумею совладать с собой, и все потому, что когда-то лишний раз сдержался.
В тот памятный вечер, было уже довольно поздно, я бродил по улицам часа два, гонимый неодолимым желанием повстречать наконец девушку и заговорить с ней, решиться предложить ей пойти со мной. Подобные прогулки я предпринимал часто, особенно когда жил у тетушки и дяди; ко мне часто обращались прохожие, спрашивали дорогу, но ни разу, никогда, не удалось мне повстречать девушку, которая бы захотела… А после того незабываемого вечера я не отваживался заговаривать с девушками. Я уже видел ее в тот вечер. Она шла вдоль канала, в темной воде плыло отражение ее одинокой фигурки, а я брел по другой стороне, стараясь придерживаться заданного ею темпа. Нас разделял канал, и, прежде чем я ступил на мост, она уже исчезла в одном из переулков. Но вот я снова увидел ее вдалеке и подумал: как она похожа на Марту, даже походка такая же спокойная. Я прибавил шагу в надежде догнать ее. Девушка сворачивала в какие-то темные переулки, и, насколько мне удалось рассмотреть, в лице ее было что-то от Марты. Или, может быть, так виделось мне в сумерках? На самом деле у нее впалые щеки, как у Марты, или же их сделала такими темнота? Эта девушка — светлая блондинка, а у Марты волосы русые. Она остановилась под уличным фонарем на пересечении двух улочек. Я приблизился к ней и спросил: «Где же я видел тебя раньше?»
Молчаливый взгляд девушки был полон отвращения. Она даже не удостоила меня ответом. Неожиданно из переулка выскочил коренастый мужчина, вполне возможно тот самый, с которым у меня только что произошел инцидент на дороге.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Один из ключевых признаков современной постмодернистской литературы – фантасмагоричность. Желая выявить сущность предмета или явления, автор представляет их читателю в утрированной, невероятной, доведенной до абсурда форме. Из привычных реалий складываются новые фантастические миры, погружающие созерцающего все глубже в задумку создателя произведения. В современной русской литературе можно найти множество таких примеров. Один из них – книга Анатолия Субботина «Мадонна и свиньи». В сборник вошли рассказы разных лет, в том числе «Старики», «Последнее путешествие Синдбада», «Новогодний подарок», «Ангел» и другие. В этих коротких, но емких историях автор переплетает сон и реальность, нагромождает невероятное и абсурдное на знакомые всем события, эмоции и чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После развода родителей Лиззи, ее старшая сестра, младший брат и лабрадор Дебби вынуждены были перебраться из роскошного лондонского особняка в кривенький деревенский домик. Вокруг луга, просторы и красота, вот только соседи мрачно косятся, еду никто не готовит, стиральная машина взбунтовалась, а мама без продыху пишет пьесы. Лиззи и ее сестра, обеспокоенные, что рано или поздно их определят в детский дом, а маму оставят наедине с ее пьесами, решают взять заботу о будущем на себя. И прежде всего нужно определиться с «человеком у руля», а попросту с мужчиной в доме.
