Поле брани - [8]

— Мы с тобой, — почти хором, не сговариваясь, заявили Майкл и Женька.

— Э-э, нет, ребятки, так дело не пойдет. Лечу я сам.

Лица обоих выразили явное несогласие с таким решением.

— Берг, — проникновенно начал Женька, — ты только подумай, а вдруг тебе понадобиться помощь, вдруг надо будет выйти, а кто тебя тогда подстрахует? — И услышав протестующий возглас Майкла, тут же быстро добавил, — а командиру, параграф первый, естественно, нельзя покидать станцию, — и выжидательно посмотрел на Берга.

Тот призадумался: некоторый резон в словах Жени был, но Берг колебался — он привык в испытательных полетах всегда действовать самостоятельно, и теперь не знал точно, как поступить.

— Ладно, инженер, сейчас ты прав, бегом надевай скафандр — и в капсулу, учти, ждать не буду, — потом повернулся в сторону Майкла, — извини, командир, но Женя прав.

Тот только огорченно развел руками.

— Но для тебя тоже есть важная работа. Суденышко у нас, сам понимаешь, не ахти какое, без внешней корректировки курса нам до корабля не добраться, так что давай, готовься, будешь наводить нас.

В это время подали сигнал аппараты дальней связи.

— И вот еще что, Майкл, отправь на Землю сообщение о том, что мы собираемся сделать, а потом выруби всю связь, чтобы нас ничто не отвлекало.

— Берг, ты что? — ужаснулся Майкл, — инструкции строго-настрого запрещают отключать связь! О боже, Ларс нас убьет!

— А ты все-таки выключи, — ласково посоветовал Берг, — выключи, я всю ответственность беру на себя, ты забыл, Майкл, что у меня нулевой допуск и в случае аварийной ситуации на станции мои приказы надлежит выполнять неукоснительно! Женя, ты готов? Тогда отправляемся…

Земля — Хьюстон — центральная станция слежения.

Ларс сидел за своим столом и в раздражении перекладывал с места на место многочисленные бумаги, которые накопились за предыдущие дни, когда тихо отворилась дверь и в проеме показалась фигура старшего диспетчера.

— А, это ты? — координатор приглашающе махнул рукой. — Заходи, Лэнс, заходи. Что там у нас нового с Плутона?

— Станция передала, что корабль проявился.

— Ну, слава богу! А то я уже начал нервничать. Что-то припозднились они с сообщением, нет?

— Да, шеф, аппаратура показала задержку выхода из гиперпространства в двадцать восемь секунд.

— Странно, — удивился Ларс, такого никогда не было. А что с самим кораблем?

— По нашим данным корабль вышел в свободный космос без повреждений.

— Уф-ф, прямо гора с плечь! А то я уже начал нервничать, — главный координатор некоторое время сидел без движения, уставясь куда-то в пространство, потом задумчиво покачал головой, — но ты знаешь, что-то мне эта задержка не нравится. Совсем не нравится, целых двадцать восемь секунд. Ну, да ладно, будем надеяться, что у них все в порядке. Сообщите на Плутон — пусть передают нам ситуацию каждые двадцать минут.

— Понял, передадим.

Диспетчер ушел, а Ларс опять с проклятьем погрузился в море бумаг и попытался сосредоточиться на работе. Но это ему плохо удавалось, мысль о странном опоздании выхода огромной станции «Килиманджаро» из подпространства не давала ему покоя.

«Может быть, такой эффект дает гигантская масса корабля и так и должно быть в этом случае, ведь мы еще ничего толком об этом не знаем, что и как влияет на корабль, находящийся в подпространстве. Что там находится и как оно влияет вообще на все: на процессы, на людей, на сам корабль. Черт, научились просто этим пользоваться, а что и как — так до конца и не разобрались. Надо бы об этом тоже сказать на совете».

Тяжкие его раздумья прервал резкий стук в дверь.

— Да, войдите, — буркнул Ларс.

— Шеф, у нас беда! — заспешил с порога диспетчер.

— Что случилось? — подскочил на своем месте координатор. Что-то с «Килиманджаро»? Да, говори же быстрее, не тяни!

— Плутон-орбитальный передал, что после выхода из подпространства «Килиманджаро» не отвечает на вызовы.

Главный координатор стал белым, как стена.

— Что, на всех диапазонах?

— Да, на всех диапазонах мертвая тишина, — убитым тоном подтвердил диспетчер.

— Черт, я так и знал, что что-то должно было произойти, недаром такая задержка с выходом. А что с визуальной картинкой, что там со станции передают ребята? Говори быстрее.

— Передают, что никаких видимых повреждений не наблюдают, — заспешил диспетчер, — Майкл даже в свои телескопы смотрел — с видимой стороны корабля никаких повреждений нет.

— Так, это уже хорошо, пошли в зал, там и будем разбираться, — и координатор стремительно вылетел из кабинета.

Ворвавшись в центральный зал, Ларс подбежал к оператору, жестом попросил его уступить ему место у монитора и надел на голову дугу переговорного устройства. На экране перед ним виднелось четкое изображение корабля, переданное с орбитальной станции Плутона. Он внимательно, до боли в глазах вглядывался в изображение, стараясь найти хоть малейшее доказательство проявления жизни на корабле, но темная громада корабля была мертва. Ларс резким движением сорвал с головы переговорное устройство:

— Когда там следующий сеанс связи со станцией?

— Через пятнадцать минут, шеф.

— Будем ждать. А пока — немедленно найти мне разработчиков, проектировщик, короче всех, кто хоть как-нибудь отношение имел к постройке корабля, и передать им картинку, пусть анализируют. Да, и подключите всех, кто разбирается в физике подпространства, всех, вы слышите, всех, кто хоть что-то в этом понимает! И включите громкую связь.