Поле боя - [117]

– Чего ты лыбишься, хибранийское отродье? Хочешь, чтобы я тебя освежевал? Как тех фермеров?

При этих словах мародеры заулыбались. Особенное удовольствие от воспоминаний, вероятно, получили непосредственные участники веселья. Ирган не отреагировал, во всяком случае, внешне.

– Так, предлагаю в виде исключения, – сказал ломар. – Сдаешься и показываешь нам, где прячется наша добыча. Потом – уматывай на все четыре стороны.

– Да ну! Откуда мне знать, что ты не врешь?

– Мое слово, – сказал бандит, подняв правую руку. – Оно нерушимо. Верно, парни?

Мародеры загомонили, с важным видом кивая. Таг не верил им ни на грош, их глаза горели, словно у падальщиков, ждущих, когда жертва перестанет представлять угрозу. Тогда они накинутся на нее и разорвут. Даже если бы хибо согласился, он не прожил бы и двух минут после того, как показал бы, где прячутся беглецы.

– Не пойдет, – сказал Таг, – вы собираетесь продать этих людей. А я не для того рисковал.

– Ой, поглядите на него. Да ты просто добряк и умница, хибо. Кто бы мог такое сказать о вашем поганеньком племени! Вы что, все там такие стали? – Боевики принялись гоготать, задирая головы. – А! Может, фермеры заплатили вам звонкой монетой? Откуда же у них такие бешеные деньги?

Штурмовик просто ждал, когда они навеселятся. Заметив, что и в этот раз ему не удалось вывести хибранийца из себя, ломар сморкнулся в траву.

– В общем, мое последнее предложение. Сдаешься. Показываешь, где беглецы. Уходишь.

– А моя подружка? Снайпер?

– Ну… в качестве компенсации мои люди немного развлекутся с ней. Да совсем чуть-чуть, не переживай. Потом она может идти.

– Я обдумаю твое предложение не раньше, чем ты приведешь ее сюда целой и невредимой, – сказал Ирган.

Ломар оскалился, словно зверь.

– Будь благоразумен, брат… Вы нанесли нам столько ущерба…

Таг хотел перебить его, он начинал терять терпение, и манера выражаться ломара действовала ему на нервы. Штурмовик отвлекся и совершил ошибку, ослабив бдительность.

Мародер, державший плазмомет, выстрелил в него; заряд попал точно в грудь. За ним последовал второй. Лишь благодаря опущенному забралу шлема он не лишился лица. Броня спасла его от ожогов, но удар и взрыв плазмы были такой силы, что хибо едва не разорвало.

Пролетев метров десять, Таг ударился спиной о дерево, перекувырнулся безвольной куклой и рухнул на траву. Еще какое-то время плазма тлела на сегментах его экипировки, поджигая растительность. Оглушенный, штурмовик уперся руками в пружинящую почву и почувствовал под собой взрыв. Его подбросило вверх. Гранаты. Эта мысль была холодной и отстраненной. Видимо, заряды сдетонировали от высокой температуры… Ирган ощутил боль во всем теле, он упал и покатился по склону – во всяком случае, ему так показалось. Наконец, хибо потерял сознание. Он не знал, что как раз в этот момент Джнахин пытался связаться с ним через поврежденный коммуникатор, не знал, что мародеры поднялись на вершину холма и стащили его вниз, истекающего кровью.

Не помнил Ирган и о том, что вожак строго-настрого приказал своим людям не трогать добычу и заставил единственного бойца, имеющего опыт в полевой медицине, оказать хибо помощь. Сказал, что быстрая смерть для Тага – слишком большая роскошь, он должен заплатить за все сполна. Со штурмовика стащили поврежденную броню, разложили на траве. Медик осмотрел раны, проверил состояние диагностическим сканером и заявил, что не может дать никаких гарантий. Ранения слишком велики. Вынув нож, ломар приставил его к шее человека и пригрозил, что отрежет ему голову, если проклятый хибо сдохнет раньше, чем он разрешит.

Медик занялся Тагом, а ломар – перегруппировкой отрядов. Он знал, что беглецы успели уйти достаточно далеко, пока наемник выигрывал для них время, но не намерен был отступать. Рано или поздно гражданские, лишившиеся защиты, сдадутся. Если гнать их достаточно долго, беглецы осознают тщетность сопротивления. Это для их же пользы. Когда они уйдут с молотка на одном из невольничьих рынков, у них появится шанс попасть в хорошее место. Все равно лучше, чем прозябать в этом отвратительном захолустье.

Так или примерно так рассуждал ломар, но едва он отправил три большие группы на прочесывание, как на его голову обрушился враг. То есть в буквальном смысле. «Вдовушка» вышла из стелс-режима над верхушками деревьев и открыла огонь из бортовых орудий. Первые же залпы смели несколько десятков ничего не подозревавших мародеров. Началась паника. Ломар бросился бежать одним из первых и потому уцелел. Земля летела комьями, пули превращали в щепки деревья и кусты и то и дело находили новую жертву. Кровавые ошметки в солнечном свете казались неправильной формы рубинами.

Когда площадка была зачищена, в точку, не потревоженную попаданиями, на гравипоясах стали спускаться хибо. Джнахин был первым. Приземлившись, он присел возле лежащего на спине Тага и отрыл беглый огонь по вершине холма. Бандиты ответили беспорядочными очередями. «Вдовушка» сделала разворот, обрушивая поток металла на их позицию. Грохот орудий наполнил расщелину. Казалось, кто-то ритмично колошматит по громадному листу металла. Испал Шейо склонился над Тагом, проверяя его состояние.