Полдень, XXI век, 2012 № 06 - [41]

Как назло, все места в некурящем зале заняты.

– Здоровье бережете? – спросила с улыбкой официантка, глянцевая и без изъянов, словно флиртующий манекен. Она указала на свободные столики где-то в дымящейся бездне.

– Не переношу вонь, – честно ответил я.

Я подметил одинокую даму, сидящую у окна.

Прекрасная незнакомка, уверен, разрешит мне составить ей компанию. И вечер пройдет без забот, по-светски, у дамы даже кн11жка при се бе…

Вблизи оказалось, что эту стильную женщину я уже видел сегодня. Не барское это дело, да? – спасать прохожих от шпаны. Лучше вот так задумчиво взирать на уличную суету, переваривая приятные и сытные мысли. Безукоризненная госпожа начала меня раздражать, я вдруг понял, что весь день хожу неприкаянным брюзгой.

Она тихо и как-то смутившись согласилась, и я устроился напротив.

Сделал заказ. Оглядел пейзаж через струящуюся пленку дождя. Виски опять заломило, не столь остро. Думаю, Евгений с Пельмешкой уже работают.

– Я видела, тех… которые…

– Напали на меня с целью ограбления, – выдал я. – Меня Павлом зовут. А вас?

– Рита. – Она посмотрела мне в глаза, и я понял, что ей давно за тридцать.

Не ангел, а королева.

Смыть бы еще с нее журнальный макияж, дать пролетарское яблоко вместо навороченного коктейля и любоваться.

Перед королевой сидит уникум, ждет себе горячую чашку. Нанесение тяжких кодле амбалов; увидь кто – и сразу пожизненный авторитет. Королева хлопает глазами, королева в восхищении.

На миг я представляю: что если бы я опоздал, а дамочка уже вышла на улицу. Жуткая сцена. Я бы хотел, чтобы королева отбивалась до последнего.

– Это же вы их?.. – спрашивает.

– Это я… Знаете, – говорю я Рите, – никогда и ни перед кем не вставайте на колени. О’кей, моя королева?

Она с недоумением окинула меня взглядом и затеребила книгу.

…Вспомнилось вдруг, как по моей наводке прислали на проработку этого района Талалая и компанию. Аналитики в панике. Вайс рвет и мечет. У Талалая чешутся нос и кулаки. Чувствуют все, а видимости ноль. По счастливой случайности, запутанный наплывом боли и видений, я поскользнулся у ступеней отделения милиции. Накатила ломка, ищейка в обмороке.

Умница Вайс выпятил свои полномочия и растормошил отделение, обнаружив избитых подростков. Попытка сфабриковать дело, пришив к нему запуганных невиновных, не удалась.

Да, это было серьезное препятствие, не то что взломать квартиру или проникнуть в закрытый клуб…

Внезапно Рита вскинулась, припала к окну.

– Господи, – прошептала она, – Андрюша!..

Двое подростков ковыляли по стеночке. Тот, что повыше, в мешковатой одежде, щеголял разбитым лицом. Коротышка в кепке его поддерживал. Их не то деликатно, не то брезгливо обтекала толпа.

Рита понеслась на улицу, я следом.

В отличие от мамы Андрюши – а в ее статусе можно было не сомневаться – я прихватил куртку и умудрился одеться на бегу. Сегодня был очень неспокойный день. Не видать мне кофе и тишины…

– Да ладно те, мам, – пробасил сынок, пытаясь отстраниться от лепечущий Риты. – Хмыри какие-то наехали…

– Где? – спрашиваю.

Оказалось, неприятность случилась там, куда меня повело совсем недавно. Пелена рассасывалась над домами, вился дымок, указывая на пузырящиеся в кипятке эмоции.

Подросток рослый, голос на октаву ниже. Ну и школьники пошли…

Дождь поутих, и я отчетливо понял: от «сыночка» идет странный запах. Бешеный азарт и что-то еще. Взгляд прояснялся, эйфория выветривалась. Пострадавшие – не такие. Звоню Евгению, в ответ – гудки.

– Быстро домой! – скомандовал я, и они зашевелились. Прощайте, моя королева.

Бегом, бегом…

Дворы, переулки, колодцы. Косматый пес грузной тенью выплыл из-за угла и спокойной рысью последовал за мной. Небо надломилось, холодно дыхнуло на тучи, и повсюду с остервенением заколотил град. В висках забило пуще прежнего. Сгустившийся туман вылепился в рукастое чудище, чья мокрая шерсть сверкала, а пасть оглашала округу стрекотанием. Оно было моим двойником-отражением в этой насквозь промозглой, негостеприимной действительности.

Потом я осознал, что плутаю в полубреду, не в силах выйти из лабиринта.

Тренькнул телефон, высокий голос Евгения пробился через помехи:

– …Нет, Пашенька, – сказал он с возмущением, – я положительно ничего не понимаю! Подполье – есть, детишки – тоже, драка – налицо. Ан не клеится!..

Связь пропала.

Когда увязавшийся пес отстал, серая лапа чудища поволокла меня куда-то вбок, через пролом в кирпичной стене, в щель-дыру ржавого забора. Мой дар упрямо тащил тело к зарешеченному окну в подвал. Нескольких прутьев нехватало. Я неловко перелез вовнутрь и упал на тряпье.

Пошел в темноте на звонкий голос Пельмешки.

– …школота, устроили бойцовский клуб! – распылялась наша валькирия.

В тусклом помещении толпились люди. По потолку плыла извилистая труба, у стены под подвальными окнами лежала груда одежды. Подростки угрюмо слушали бойцов Особого отдела. Угловатые, нескладные, по пояс голые, как на медкомиссии в военкомат. От их дыхания клубился пар. Оказалось, ребята занимаются экстремальной самоподготовкой к взрослой жизни. Дрались вовсю, кто до первой крови, кто до бессознанки.

Ничего криминального, кстати. И ничего хорошего тоже.