Полдень, XXI век, 2010 № 04 - [27]

Тропинка свернула налево, следуя за береговым изгибом, и пошла на подъем. Теперь она вся лежала передо мной, как на ладони, белая и блестящая. И пустая, как дорога в Эммаус на третий день.

Я уже начал сомневаться, что правильно понял Мамулину записку, как вдруг услышал за спиной быстрые, легкие шаги. Кто-то догонял меня. На мгновение меня охватила ни на чем не основанная уверенность, что это окажется моя новая пляжная знакомая.

На тропинке появилась миниатюрная женщина в спортивном костюме, она дышала сильно и ровно. Не обращая на меня внимания и не задерживаясь, она пробежала мимо, ее кроссовки мелькали в завораживающе быстром ритме. Что-то звонко стукнуло на грани слышимости. Я глянул под ноги и увидел пластмассовую капсулу, закатившуюся в мелкую выбоину. Я машинально поднял ее. Внутри была свернутая в трубочку записка: «Убей старуху».

Дешевый триллер

Две недели назад, в Москве, Мамуля вызвала меня к себе и сказала:

— Назревают события. Тебе придется лететь на Кипр. Пока я еще не знаю, что там произойдет. Но что-то должно произойти.

— Что мне делать? — спросил я.

— Ничего. Купаться, загорать. Приглядываться. И ждать указаний.

Это было сложнее всего. Еще хуже было то, что я не знал, на кого работаю. Мамуля тщательно оберегает своих агентов от этого ненужного знания. Подозреваю, если бы мы знали, на кого нам приходится работать, мы бы не могли принимать еженедельные конвертики с прежним благодушием.

«Убей старуху». Вот так просто, ни с того ни с сего. Входя в отель, я еще не знал, что буду делать. Я словно переключился на автопилот.

Взяв ключ у администратора, я поднялся на третий этаж, вышел из лифта и, повернув за угол, двинулся по коридору. Еще не доходя до своих апартаментов, я понял, что что-то случилось. Что-то очень скверное. Не знаю, на чем основывалась моя уверенность. Если хотите, назовите это предчувствием. Таблички на двери не было, значит, горничная уже прибралась и повесила ее с внутренней стороны. Но не в этом дело. Дверь была приоткрыта, и из-за нее доносилось гуденье. Мерзкое такое гудение. Слишком хорошо мне знакомое. Такое гудение стоит на базаре, в мясном отделе, когда разделывают тушу.

Прежде чем войти, я обмотал руку носовым платком и только после этого толкнул дверь внутрь. Гудение стало более явственным. Оно доносилось из гостиной. Я вспомнил, что не закрыл балконную дверь. Несколько секунд я стоял, раздумывая, что делать дальше. Если бы я был немного умнее, я спустился бы вниз и поднялся обратно вместе с администратором. В данный момент даже мраморные прожилки на его носу не казались мне такими уж отталкивающими. Я прикрыл за собой дверь и заглянул в гостиную.

Тело лежало на полу, между стеной и кухонной стойкой. Это была давешняя старуха, моя соседка снизу. На ней была все та же серая майка с красной ниткой, обильно намокшая на спине, длинная цветастая юбка задралась, обнажив набедренный целлюлит. Старуха лежала лицом вниз, между лопаток у нее торчал разделочный топорик. Я попытался и не мог вспомнить, был у меня этот топорик или нет. В Ларнаке я покупал мясо уже разделанным.

Я прислонился спиной к дверному косяку и стал размышлять, кто мог меня опередить. И почему в моих апартаментах? И еще: если Мамуля хотела, чтобы я убил старуху, зачем тогда ей понадобилось посылать меня к Соленому озеру? Я знал, что не должен зацикливаться на этом, но ничего не мог с собой поделать. И чем больше я думал об этом, тем меньше мне нравилась вся эта ситуация.

И тут телефон в моем кармане ожил. Звонили с незнакомого мне номера. Бодрый юношеский голос посоветовал по-английски:

— Не делайте глупостей, мистер. Мы контролируем каждый ваш шаг.

Реплика была явно из дешевого триллера. Но лучше бы этот бодрый юноша не подавал ее. Он выдал себя с головой. Отвечая на звонок, я стоял спиной к балконной двери, ну и что с того? Я готов был поставить сто против одного, что юнец пристроился с биноклем в чердачном окошке дома напротив. Слегка повернув голову, я уловил уголком глаза блеск линзы под черепичной крышей и внутренне усмехнулся.

Я мог бы сказать этому доморощенному пинкертону, что он попался, но вместо этого я произнес то, что он ожидал услышать:

— Кто вы? Откуда вы знаете меня? Что все это значит?

Он опять начал что-то вякать в трубку, но я почти не слушал его. Засыпая своего невидимого собеседника ничего не значащими вопросами, я в открытую прошел в прихожую и распахнул дверь ванной, чтобы показать, куда направляюсь. Дальнейшее было делом техники. Оставив дверь распахнутой, чтобы наблюдатель не мог видеть моих передвижений, я покинул номер. Мне понадобилось полминуты, чтобы дважды перемахнуть через лестничные перила и выскочить через стеклянную дверь на улицу. Еще полминуты ушло на то, чтобы взлететь на чердак дома напротив. По пути мне попался хозяин дома, и я сунул ему в руки продолжавшую гундосить мобилу. Руки были нужны мне свободными.

Перед тем как выбить чердачную дверцу (она была заперта изнутри), я достал пушку. Отойдя на четыре шага, я придал телу ускорение и пнул дверь. Она распахнулась внутрь, и я влетел в чердачное помещение. Там находилось трое. Один юнец пристроился у окошка с биноклем в руках. Второй, по самые глаза заросший черной бородой, вышагивал с телефонной трубкой от стены к стене. Крупная девушка сидела на диванчике. Все лицеисты, судя по школьной форме. Они не успели ничего понять и смотрели на меня, как на привидение.