Поль Робсон - [41]
Однако от всестороннего и глубокого осмысления образа своего героя Робсон пока еще далек. У Шекспира Отелло лишен «расовой окраски». Поль же намеревается играть «трагедию расового противоречия» и склонен объяснять все несчастья Отелло в основном тем, что тот «был черен как сажа».
Он уделяет излишнее внимание внешним сценическим деталям образа: правильности и четкости произношения, одежде, телодвижениям. Ему удается достать текст пьесы на древнеанглийском языке, которым пользовались в шекспировские времена, и он выучивает его наизусть, надеясь, что это поможет ему лучше усвоить фонетику современной английской речи. Стремление придать движениям и жестам Отелло максимальную выразительность приводит Поля в лондонский зоопарк, где он часами наблюдает за повадками пантеры: только так, по-кошачьи плавно, грациозно, почти беззвучно, должен ступать по сцене его герой. Иногда на репетициях Поль забывает об условности происходящего, чем озадачивает партнеров. Нелегко приходится исполнителю роли Яго и постановщику спектакля Морису Брауну. Не раз и не два, с трудом высвободив онемевшую от пожатия Робсона руку, он вынужден просить актера поумерить пыл.
Судя по всему, увлечение Поля формальными деталями роли вызывало некоторое беспокойство у Фрэнка Бенсона, виднейшего английского актера, режиссера и педагога, знатока творчества Шекспира, осуществившего постановки всех его хроник, комедий и трагедий. Долгие беседы с семидесятидвухлетпим Бенсоном, который время от времени приходил в «Савой» на репетиции, дали Робсону многое. Поль узнал о традициях и истории сценического воплощения Шекспира, стал более взыскательно оценивать свой труд, актерские работы товарищей по сцене. И все-таки Поль был вынужден признать, что пе смог воспринять до конца советы Бенсона, как надо играть эту роль.
После одной из репетиций к Робсону подошла ножи-лая негритянка, поблагодарила его и несколько раз взволновано повторила, что, следя за его игрой, она вспоминала о своем отце, Айре Олдридже. Поль просиял от радости, получив доброе напутственное слога от дочери первого негритянского исполнителя роли Отелло.
Премьера состоялась в театре «Савой» 19 мая 1930 года.
Театральные критики Лондона, по-разному оценив достоинства и недостатки спектакля, сходились на том, что актерская работа Робсона превосходна. Сообщения о лондонской премьере появились и на страницах американских газет. Корреспондент «Нью-Йорк таймс», подсчитав, что по окончании спектакля занавес опускался и поднимался двадцать раз под «нескончаемый гром аплодисментов», заключал: «По-истине это был день Робсона в Лондоне».
В газетах также сообщалось, что выходивший на приветствия публики Робсон сказал несколько слов благодарности в ее адрес. Воспоминания очевидце, воспроизводят этот эпизод подробнее. Робсон стоял на сцене между Сибил Торндайк и Пегги Эшкрофт и взволновано слушал, как зрители выкрикивают его имя. Наконец он улучил момент и, шагнув вперед, растроганно произнес: «Я готовил эту роль, испытывая чувство тревоги за конечный результат. Сегодня меня переполняет радость».
Никто из критиков не заметил или не захотел заметить в спектакле Брауна и Робсона каких-либо намеков на «расовые противоречия». По всей вероятности, этих намеков и не было. То ли доводы Робсона не показались режиссеру достаточно убедительными, то ли постановщик, опасаясь за репутацию спектакля, не захотел вносить в драматургию Шекспира дополнительную смысловую интонацию.
Девятого июня 1930 года британская радиовещательная корпорация Би-би-си транслировала выступление Робсона на Америку, где оно передавалось по каналам компании Си-би-эс. Поль поделился впечатлениями от работы над ролью, не забыв упомянуть о памятной для него встрече с дочерью Айры Олдриджа. В завершение своего краткого выступления Робсон сказал, что надеется на скорую встречу с соотечественниками.
Поль знал о намерениях дирекции театра завершить показ спектакля «Отелло» в июле, а затем снова пригласить Робсона, на этот раз в качестве певца для участия в концертах, которые должны были состояться на сцепе «Савоя» в последнюю неделю августа. Осенью Робсон и Морис Браун рассчитывали воспользоваться приглашениями американских импресарио и показать «Отелло» на родине. Однако их ожидания оказались напрасными: подтверждения приглашений так и не поступило. Дельцы от искусства по-своему благоразумно отказались от показа «Отелло» в США, опасаясь гнева расистов.
Поль догадывался о причине молчаливого отказа импресарио, которые всего несколько месяцев назад предлагали ему выгодные контракты. Ничего не меняется в Америке. С одной стороны, там есть друзья, доброжелатели, просто порядочные люди, и среди них виднейший театральный критик Лоуренс Сталлингс, написавший, что «Шекспир, задумывая Отелло, мыслил Робсона в главной роли». А с другой — недовольные всем и вся обыватели, которые не только в жизни, но и на сцене театра никогда не потерпят, чтобы негр обнимал или брал за руку белую женщину.
