Покушение на леди - [17]

– Надо.

– А если я не скажу?

Хейз пожал плечами. Жест говорил сам за себя. Баннистер подумал и сказал:

– Хорошо. Я иду с матерью на балет.

– Куда?

– В Городской театр.

– Во сколько?

– Начало в полдевятого.

– Ваша мать живет в городе?

– Нет. Она живет на Песчаной Косе. Восточный Берег.

– Она хорошо обеспечена?

– Да, пожалуй.

– Ее можно назвать обеспеченной леди?

– Пожалуй.

– Леди?

– Да.

Хейз помедлил.

– Вы ладите с ней?

– С мамой? Конечно.

– Как она относится к вашей писательской деятельности?

– Она считает меня очень талантливым.

– Она одобряет то, что вы живете в бедном квартале?

– Ей больше хочется, чтобы я жил дома, но она уважает мои желания.

– Родители помогают вам, верно?

– Верно.

– И сколько вы от них получаете?

– Шестьдесят пять в неделю.

– Ваша мать никогда не была против этого?

– Чтобы помогать мне деньгами? Нет. С какой стати? Я тратил гораздо больше, когда жил дома.

– Кто купил билеты на балет?

– Мать.

– Где вы были сегодня утром часов в восемь, Баннистер?

– Здесь.

– Один?

– Да.

– Вас кто-нибудь видел?

– Я печатал, – сказал Баннистер, – спросите соседей. Только мертвый мог не услышать стука. А что? Что я такого натворил сегодня в восемь утра?

– Какие газеты вы читаете по воскресеньям?

– "График".

– А центральные газеты?

– Например?

– Например, «Нью-Йорк таймс».

– Да, я покупаю «Тайме».

– Каждое воскресенье?

– Да. Я каждую неделю просматриваю списки бестселлеров.

– Вы знаете, где находится здание участка?

– Вы имеете в виду полицейский участок?

– Да.

– Кажется, около парка?

– Кажется или точно?

– Точно. Но я не помню...

– Во сколько вы встречаетесь со своей матерью?

– В восемь.

– Сегодня в восемь вечера. У вас есть пистолет?

– Нет.

– Другое оружие?

– Нет.

– В последнее время у вас не было размолвок с матерью?

– Нет.

– С какой-нибудь другой женщиной?

– Нет.

– Как вы зовете свою мать?

– Мама.

– Еще?

– Мамочка.

– Больше никак?

– Иногда Кэрол. Это ее имя.

– Вы никогда не зовете ее Леди?

– Нет. Опять начинаете?

– Кого-нибудь вы зовете Леди?

– Нет.

– Как вы зовете свою хозяйку, ту стерву, которая грозилась позвать полицию, если вы будете печатать по ночам?

– Я зову ее миссис Нелсон. Еще я зову ее стервой.

– Она вам много досаждает?

– Только насчет машинки.

– Она вам нравится?

– Не очень.

– Вы ненавидите ее?

– Нет. По правде сказать, она для меня просто не существует.

– Баннистер...

– Да?

– Возможно, сегодня вечером вас будет сопровождать полицейский. Он будет с вами с того момента, как...

– Что это значит? В чем вы меня подозреваете?

– ...как вы выйдете из квартиры и потом, когда встретитесь с матерью, и даже когда усядетесь в кресло. Я предупреждаю вас на тот случай, если...

– Мы что, черт возьми, в полицейском государстве?

– ...если в вашей голове бродят опасные мысли. Вы понимаете меня, Баннистер?

– Нет, не понимаю. Моя самая опасная мысль состоит в том, что после спектакля я собираюсь угостить мать содовой с мороженым.

– Отлично, Баннистер. Продолжайте в том же духе.

– Ох, эти копы, – процедил Баннистер. – Если вы кончили, я хотел бы вернуться к работе.

– Я кончил. Извините, что отнял у вас время. И не забудьте. С вами будет полицейский.

– Идиотизм, – заключил Баннистер, сел за стол и начал печатать.

Хейз вышел из квартиры. Он проверил показания Баннистера у трех его соседей по площадке, двое из которых поклялись, что в восемь утра тот действительно стучал на своей дурацкой машинке. Более того, начал он в половине седьмого, и с тех пор стук не прекращался.

Хейз поблагодарил их и поехал обратно в участок.

12.23.

Хейз проголодался.

Глава 7

Мейер Мейер поднял жалюзи на зарешеченном окне, выходившем в сторону парка, и солнце залило стол, к которому детективы подсели, чтобы перекусить.

Карелла сидел против окна и со своего места видел часть улицы – густую зелень, которая волнами откатывалась от каменной ограды вглубь парка.

– А что, если это вовсе не какая-то конкретная леди? – сказал Мейер. – Что, если мы на ложном пути?

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Карелла, откусывая кусок бутерброда. Бутерброд был заказан в кулинарии Чарли за углом и не шел ни в какое сравнение с теми шедеврами, которые приготовляла жена Кареллы, Тедди.

– Мы исходили из того, что этот псих имеет в виду конкретную женщину, – объяснил Мейер. – Женщину по прозвищу Леди. Возможно, мы ошибаемся.

– Продолжай, – сказал Хейз.

– Совершенно несъедобный бутерброд, – вставил Карелла.

– С каждым разом они все хуже, – согласился Мейер. – Недавно открылось новое заведение, Стив. «Золотой котелок». Не видел? На Пятой, рядом с Калвер-авеню. Уиллис закусывал там, говорит, неплохо.

– А доставка у них налажена?

– Наверное. В нашем районе столько обжор, что это просто золотое дно.

– Так что там насчет Леди? – перевел разговор Хейз.

– Он хочет, чтобы я думал еще и в обеденный перерыв, – укоризненно произнес Мейер.

– Давайте-ка опустим жалюзи, – предложил Карелла.

– Зачем? Пусть в комнате будет солнце, – возразил Мейер.

– Мне что-то отсвечивает, – сказал Карелла.

– Так передвинь стул.

Карелла отодвинул стул чуть в сторону.

– Что же все-таки... – начал Хейз.

– Ну ладно, ладно, – сказал Мейер. – Ему больше всех надо. Он хочет пролезть в комиссары.

– И добьется своего, – заметил Карелла.