Покорность ей к лицу - [30]

И это первая ошибка, сердито подумала Изабел. Если бы она совладала с собой и дала Уитли отпор, она могла бы покончить с этим раз и навсегда, но нет. Как перепуганная до смерти дуреха, она ударилась в панику и бросила к его ногам все свои деньги. Он сдержал слово — уехал восвояси, все хорошо, но, как тигр, попробовавший крови, ни за что не оставит жертву, так и он будет приходить снова и снова. Изабел довольно скоро осознала, что он продолжит приходить, пока она не сделает что-нибудь, чтобы отвадить его раз и навсегда.

Она перевела взгляд на свои руки, лежащие на коленях, — они сжались в кулаки. Да, она допустила ошибку, но она не повторила ее. В следующий раз она отказала ему. Сказала, что он не получит ни пенни.

Изабел поджала губы. Когда сегодня утром она выехала навстречу Уитли, она чувствовала страх, но твердо решила стоять на своем. У него нет никаких доказательств. Она не один раз говорила себе, что он наверняка блефует. Он, должно быть, надеется, что она сама сболтнет ему правду или по меньшей мере напугается до такой степени, что будет давать ему деньги без возражений.

Она невесело рассмеялась. Что ж, в одном ублюдок преуспел: она дала ему денег. Но больше это не повторится. Изабел проклинала свою глупость и Уитли, которому удалось посеять в ней зерна паники. Ей следовало быть тверже, расхохотаться ему в лицо, предложить представить его лорду Мэннингу. Да, организуя его встречу со свекром, она пошла бы на определенный риск, но игра стоила свеч. Уитли ничего не известно наверняка. Они с Хью действовали очень и очень осторожно, зная, что один неверный шаг, одна маленькая ошибка — и случится трагедия. «Нет у него никаких доказательств!» — повторила Изабел. Но даже уверенность в том, что доказательств и улик не существует, не рассеивала тревоги, что теснила ей грудь, и не прогоняла страх.

Реакция Уитли на ее отказ платить не удивила Изабел. Она знала, что он может быть очень жестоким. Ей довелось увидеть, как он вышел из себя со слугой-индусом и едва не засек его кнутом до смерти. Хью, вмешавшись, спас бедолаге жизнь.

Обдумывая столкновение с Уитли этим утром, Изабел поняла, что ей следовало подготовиться получше. Вряд ли Уитли настолько глуп, чтобы избить ее или навредить еще как-то, но ситуация все равно сложилась опасная. Изабел поморщилась. Нужно было взять один из пистолетов Хью и застрелить мерзавца.

Изабел представила Уитли, распростертого на земле с дырой от пули между глаз, и испытала ни с чем не сравнимое удовлетворение.

Она мрачно улыбнулась. Она и вправду могла бы это сделать. Хью чувствовал себя неуютно, когда ему приходилось уезжать по делам компании и на несколько недель или даже месяцев оставлять ее и Эдмунда одних в чужой стране. Поблизости никто не жил, в неспокойное время Изабел могла положиться лишь на ненадежных слуг из местного населения, а джунгли вокруг кишели смертельно опасными хищниками и ядовитыми змеями. Хью настоял, чтобы она овладела огнестрельным оружием. С раннего утра и пока дневной зной не становился невыносимым, они проводили в относительной прохладе джунглей, где он обучал ее стрельбе из разных пистолетов. В сердце расцвел цветок горько-сладкой боли. Это были самые счастливые моменты ее жизни в Индии. Хью гордился ею, и после трудного начала — одному Богу известно, насколько трудного — на горизонте замаячили счастливые перемены.

Уголки ее губ дрогнули.

Однако королевская кобра положила всему конец.

Стряхнув с себя уныние, она встала и принялась кружить по комнате. Она хотела бы верить, что история с Уитли закончена, но подозревала, что нет. Он не отступится так легко. Он станет кружить поодаль, а потом вернется, чтобы запугать ее, как пугает тигр глупую самку замбара.

Изабел фыркнула. Чего-чего, а этого не будет точно. Она теперь ко всему готова и не позволит ему застать ее врасплох.

Изабел потерла лоб: головная боль, от которой она страдала целый вечер, становилась все настойчивее. И как только ей удалось за ужином ни на секунду не стереть с лица эту фальшиво-счастливую улыбку? «Наверное, я гораздо лучшая актриса, чем полагала раньше, — подумала Изабел, — потому что никогда в жизни мне не хотелось улыбаться меньше, чем сегодня. А ведь сегодня — это только начало…»

В ближайшие недели и месяцы ее ждет множество мероприятий наподобие сегодняшнего. Маркус постоянно будет рядом, и заинтересованные друзья и родственники не будут сводить с них глаз. Вся округа на уши встанет из-за известия об их помолвке, и ей придется улыбаться, кивать и делать вид, что она совсем не боится будущего, не боится забыть себя и потерять рассудок в объятиях Маркуса Шербрука. По телу прошла дрожь — отчасти дрожь страха, отчасти дрожь наслаждения: она вспомнила тепло его губ. Его поцелуй таил в себе все, о чем она по глупости своей всегда мечтала, и на тот краткий миг она готова была забыть все это безумие, растаять, сдаться во власть его поцелуя, объятий, жарких, сладостных ощущений, которые они пробудили в ней… но потом…

Потом сознание вернулось к ней, вместе с ним вернулась память.

«О, Хью, как ты мог умереть и оставить меня одну? — с горечью подумала она. — Что же мне теперь делать?»