Покорители студеных морей - [9]
Как заколдованный, он не мог отвести глаз от этой руки.
— Не пытайтесь отрицать, вы только усугубите свою вину, — поспешил Шоневальд. — Нам известно, что именно Амосову младшему вы продали оружие и изрядное количество золота и серебра. Недаром вы три года учились русскому языку в семье Амосовых. Больше того, и после вы часто посещали дом этого купца. Попирая наши законы, вы бражничали у купца Смолкова, вашего давнишнего друга.
— Нет… Да, я ходил.
— Вы говорили Олегу Амосову, — безжалостно обличал инквизитор, — что забудете нашу истинную веру и примете русскую, если он выдаст за вас свою дочь. К чести Амосова надо сказать, он отказал вам.
Рука Шоневальда остановилась на шее животного, тонкие пальцы сжались. Купец вздрогнул.
— Пощадите! — со стоном вырвалось у него.
— Вы утверждали в разговорах со многими лицами, — неумолимо продолжал инквизитор, — что святые отцы церкви не имеют права владеть каким-либо имуществом, ссылаясь на Иисуса Христа и апостолов, которые якобы не имели никакого имущества.
Это было самое страшное обвинение.
— Это неправда! — крикнул в отчаянии купец. — Я не говорил этого! — Он закрыл лицо руками и затрясся в рыданиях.
— Молчать! — грозно прикрикнул Шоневальд. Глаза его сверкнули. Он поднялся, отшвырнул кота, кубарем слетевшего с колен. — Не притворяйтесь! Вы прекрасно понимаете, что костер для вас — самая легкая смерть… Так ли я говорю, братья? — обратился Шоневальд к монахам.
— Да будет наказан по заслугам проклятый еретик! — отозвался толстый монах, сидевший слева.
— Поступить с ним так, как принято поступать с еретиками по обычаю или как прикажете вы! — прозвучал глухой голос второго монаха.
Шоневальд успокоился. Лицо его приняло прежнее выражение приторной вежливости. Он опустился на скамью и несколько минут молча наблюдал за купцом.
«Ты, однако ж, не из храбрых, — думал он, — и будешь делать все, что прикажу я».
— Но если вы согласитесь отречься от своих убеждений, — вкрадчивым голосом начал Шоневальд, — и поможете святой церкви, сын мой, вас ждет прощение и великие милости.
— Я согласен! — радостно крикнул оживший купец. — Я согласен!.. — В его глазах светилось то недоверие, то надежда, то мольба.
Шоневальд кивнул одному из монахов.
— Повторяйте за мной слова клятвы слово в слово, господин купец, — поднявшись с места, торжественно произнес монах с лицом желтым и неподвижным, точно вырезанным из дерева.
Иоганн Фусс только сейчас, по глухому голосу, узнал монаха, приходившего за ним.
— Клянусь, — начал монах, — что я верую в своей душе и совести и исповедую, что Иисус Христос и апостолы во время их земной жизни владели имуществом, которое предписывает им священное писание, и что они имели право это имущество отдавать, продавать и отчуждать.
Иоганн Фусс повторил клятву.
— Теперь поклянитесь, что вы во всем будете помогать святой католической церкви и выполнять все поручения нашего ордена, соблюдая строжайшую тайну.
Иоганн Фусс произнес страшную клятву верности ордену.
— Теперь, — Эйлард Шоневальд показал купцу на ящик, — садитесь и слушайте. — Он недовольно посмотрел на своею соседа, непрерывно перебиравшего желтые янтарные четки, затем снял нагар со свечи, поставил ее ближе к купцу, осветив бледное испуганное лицо.
— Политика Ганзейского союза по отношению к Новгородской республике — это бездарная политика мелочных торгашей. Да, да! Здесь ради собственной выгоды забыто все! — Эйлард Шоневальд вскочил с места, сделал несколько шагов.
— Они, эти ганзейские купчишки, — как бы очнувшись от сна, вдруг заговорил толстый монах, — отобрали у бедного капелланаnote 19 даже его кружку святого духа для сбора подаяний в храме, алтарь превратили в хлев и… — Монах под взглядом Шоневальда сразу осекся и замолчал.
— Вместо того чтобы торговаться с новгородцами за добавку нескольких кругов воска, — снова раздался голос инквизитора, — или спорить из-за нескольких собольих мехов в придачу к дрянным беличьим шкуркам, надо было давно закрыть им дорогу на запад, к морю. На добрых католиков восточный ветер из Новгорода действует как несносный сквозняк. Поймите! — Шоневальд в упор смотрел на купца. — Новгородская республика никогда не уступила бы вам и на волос своих прав на море и была бы сейчас сильнейшим морским государством, если бы не споры с московским князем!.. Поймите это!.. — Инквизитор задохнулся от возбуждения. — Представьте себе, как бы выглядели мы, если бы московский князь защищал интересы новгородцев на суше. Они, прекрасные мореплаватели, заполонили бы наше море!.. — Шоневальд посмотрел на молчаливых монахов.
Толстяк, шевеля губами, продолжал безостановочно перебирать четки, другой монах сидел с закрытыми глазами, словно спал.
— Сейчас, как никогда, необходимо заставить новгородцев принять наши условия, — облизав сухие губы, продолжал инквизитор. — Как назло, русские оказались на этот раз несговорчивыми. Больше того, они задумали нанести удар нашей торговле. Мы узнали, что знаменитый купец Труфан Амосов, отец Олега Амосова, — Шоневальд строго посмотрел на Фусса, — учит против немцев других новгородских купцов…
Он очень опасный человек, запомните это, господин Фусс! Теперь Амосов спешно покидает Новгород. Мы должны разгадать тайный план русских. А вы нам поможете, господин Фусс!
Историческое повествование «Корсары Ивана Грозного» рассказывает о борьбе русского народа за выход к Балтийскому морю, за свою независимость.
Роман-хроника времен XVI века посвящен драматическим событиям истории России, когда в стране назревали предпосылки грандиозной крестьянской войны, разразившейся в начале XVII века.
Сборник «О фантастике и приключениях» — специальный (пятый) выпуск ежегодника Ленинградского филиала Дома детской книги Детгиза — «О литературе для детей». Данный выпуск состоит из обработанных авторами докладов, заслушанных на четвертой сессии «Литературно-критических чтений», которая проходила в Ленинградском филиале Дома детской книги Детгиза. Кроме «Литературно-критических чтений», в сборник включены материалы Всероссийского совещания по научно-фантастической и приключенческой литературе, состоявшегося в Москве в июле 1958 года, и отчет о дискуссии «Проблемы современной фантастики», проведенной в Московском Доме литераторов в марте 1960 года.
Действие романа «На затонувшем корабле» охватывает примерно два десятилетия и развёртывается на территории Прибалтики.В первой книге, «По ту сторону добра и зла», показаны последние дни гитлеровской Германии. Наши войска освобождают Кенигсберг. Немцы спешат спрятать награбленные сокровища. В том числе знаменитый янтарный кабинет.Во второй книге, «На затонувшем корабле», показано мирное послевоенное время. Притаившийся под чужим обличьем враг пытается раздобыть план спрятанных сокровищ и завладеть ими. Он не останавливается ни перед чем, но, будучи разоблачённым, погибает.Автор воссоздаёт ёмкую картину жизни, ставит перед читателем вопросы о долге, об ответственности человека перед обществом.
Литературно-художественный морской сборник знакомит читателей с жизнью и работой моряков, с выдающимися людьми советского флота, с морскими тайнами, которые ученым удалось, а иногда и не удалось открыть.
О работе и жизни советских моряков за время трех долгих полярных зимовок в дрейфующих льдах рассказывает книга К. С. Бадигина - капитана корабля.
Это захватывающее и всеобъемлющее повествование о бурных отношениях между лидерами держав, решавших судьбу мира во время Второй мировой войны: Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным. Перед лицом войны они боролись против общего врага – и против друг друга. Цель была достигнута: они привели союз к победе, но какие секреты остались за закрытыми дверями? Захватывающий авторский стиль повествования, неожиданно живые характеры за монументальными личностями, малоизвестные исторические детали – Келли предлагает свежий взгляд на цепочку принятия решений, которые изменили исход войны.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Роман писателя и композитора «восточной ветви» эмиграции Н. Иваницкого «Земля Тиан» (1936) повествует о приключениях двух русских шанхайцев-авантюристов, отправившихся на поиски драгоценных залежей платины в далекую и труднодоступную провинцию Китая. Туда же, в «землю Тиан», направляется труппа русских кабаретных танцовщиц во главе со странным китайцем-импресарио и проходимцем-переводчиком… Обложка на этот раз предложена издательством.
В повести «Чужие паруса» живут и действуют герои, знакомые читателям по книге «Путь на Грумант»: кормщик Алексей Химков, его сын Ваня, носошник Степан Шарапов.Действие происходит в конце царствования императрицы Елизаветы в городе Архангельске, не студеных морях, в глухой карельской тайге.В приключениях героев книги автор стремился показать борьбу поморов с силами северной природы.
Эта книга рассказывает о малоизвестных страницах славной истории русского северного мореплавания и о природе Арктики. В литературную основу повествования положено действительное событие: шестилетняя зимовка мезенских зверобоев на одном из необитаемых островов архипелага Грумант (Шпицберген).Кроме отдельных эпизодов, все, порою необычайные, приключения четверки отважных русских людей, не вымысел и даже не исключительный случай. Подобные происшествия и опасности постоянно сопутствовали походам мореходов-поморов — первых открывателей и исследователей неведомых земель Северного Ледовитого океана.«Путь на Грумант» — первая часть работы о русских северных мореплавателях.