Покорители крыш - [43]

Маттео это нисколько не задело.

– Это правда, – кивнул он. – Слушать не каждый умеет. Животные умеют. Большинство людей – нет. Им только кажется, что они умеют слушать.

– Я могу услышать, как играют на губной гармошке в классе вниз по течению реки, – похвастался Жерар.

– Это невозможно! – воскликнула Софи.

– Еще как возможно, – возразил Жерар. – Просто необычно.

Шептаться было невежливо, но другого выбора не оставалось. Софи отвела Анастасию в сторонку и сложила ладони рупором вокруг ее уха.

– Он правду говорит? – спросила она. – Или просто хвастается? Это ужасно важно. Он понимает, насколько это важно?

Жерар рассмеялся. В темноте сказать было сложно, но Софи показалось, что он покраснел.

– Да, он говорит правду, – сказал он. – И да, он все понимает. Шептаться рядом со мной бесполезно. Я об этом слухе не просил – он мне только спать мешает. Приходится затыкать уши желудями. Но это правда. Думаю, это все потому, что я живу на церкви.

– Он еще поет, – добавила Анастасия. – Каждую ночь, когда все уходят, он поет все гимны.

Маттео нахмурился.

– Я ведь говорил, что он поет. Разве нет, Софи?

Анастасия закатила глаза.

– Мальчишки. Он не просто поет. Когда он поет, это словно первый снег. Спой что-нибудь, Жерар.

– Non, – поморщился Жерар.

Сафи постучала себя по груди, протянула к нему руку и наклонила голову.

– Пожалуйста, Жерар, – попросила Софи. – Всего одну песню. На удачу.

– Ach, d'accord, – согласился Жерар. – Ладно. Но только половину песни.

Он огляделся и лизнул палец, чтобы проверить, куда дует ветер. Затем прочистил горло.

Первые ноты были такими чистыми и звонкими, что по спине у Софи пробежали мурашки. Жерар пел по-французски, но точно исполнял не христианский гимн. Под эту песню хотелось встряхнуть юбкой и пуститься в пляс с любимыми людьми. Софи хотелось закружиться на месте. Ей до боли хотелось найти маму.

Когда Жерар остановился, воцарилась тишина. Умолкла даже река.

Потом Софи и Анастасия возликовали. Они хлопали в ладоши и топали по крыше собора. Сафи улюлюкала. До этого Софи не слышала из ее уст ни единого звука.

Маттео прочистил горло.

– Если бы вы не пытались разбудить святых своим шумом, – сказал он, – вы бы услышали, что часы пробили полночь. Если мы хотим быть на вокзале к двум, нам пора идти.

– Почему к двум? – спросил Жерар. – Это самое время для вокзальщиков. Лучше пойти позже.

– В два Софи услышала музыку, – пояснил Маттео. – Я понимаю, надеяться особенно не на что, но это лучше, чем ничего.

– Это возможность, – тихонько сказала Софи, чтобы никто больше ее не услышал. – А возможности нельзя обходить вниманием.

23

Они добрались до вокзала около двух часов ночи. Чем дальше они отходили от Нотр-Дама, тем ниже становились крыши. Все не на шутку волновались.

Дважды им пришлось переходить дорогу между зданиями. Маттео, Жерар и Сафи перепрыгнули с кедра на фонарный столб, а затем без труда зацепились за водосточную трубу на доме напротив. Анастасия и Софи спустились вниз по водосточной трубе, перебежали дорогу и поднялись по трубе на крышу следующего здания. На трубе через равные интервалы находились упоры для рук, но ничто так не давало понять, как темно в темноте, как подъем по трубе среди ночи.

На крыше школы вся пятерка сделала передышку. Ребята сели квадратом, настороженно смотря по сторонам. Софи села чуть в стороне от них, затаила дыхание и принялась молиться. «Прошу, пожалуйста, позволь мне ее найти», – шептала она себе. Сердце едва не выпрыгивало у нее из груди, но слова в ночи казались слишком пустыми и ничтожными. Софи сжала кулаки и села на них.

Прошел час. Софи начинала терять терпение. Все молчали. И не шевелились.

Наконец Софи прошептала:

– Можно задать вам вопрос?

Маттео недовольно заворчал.

Жерар сказал:

– Конечно. Какой?

– Что происходит, когда ребята с крыш вырастают?

– Ох! – удивился Маттео. – Я-то думал, ты спросишь о туалетах.

– В основном они спускаются на землю, – ответил Жерар, – но ведут дикую жизнь. Взрослым дикую жизнь вести проще, чем детям.

Анастасия фыркнула – высокомерно, как Клеопатра.

– Особенно, – сказала она, – если тебе повезло родиться мальчиком.

– А другие были? – спросила Софи. – Раньше?

– Нет, – ответила Анастасия, а Маттео как раз сказал: «Да».

– Да, – повторил он. – Я так думаю. Вот это я нашел на своей крыше, когда туда перебрался. – Он вытащил из кармана маленький ножичек, тяжелый, богато украшенный. – Видишь рукоятку?

Казалось, ножичку лет сто. На рукоятке были видны бороздки для пальцев. Оставившая их рука была даже меньше ладошки Софи.

– Чей он? – спросила она.

– Какого-то паренька, – пожал плечами Маттео. – И умного при этом. Я нашел его завернутым в веревку. Ножи лучше всего хранить в веревках. Это не каждый знает.

– Ты не пытался его разыскать? – Софи решила, что она бы на его месте точно попыталась разыскать хозяина ножика. – Почему он за ним не вернулся?

– Non. На нем был сантиметровый слой ржавчины. Должно быть, он лежал там многие годы.

– Как думаешь, что случилось с его владельцем?

Маттео пожал плечами.

– Может, его поймали. Может, он отправился на юг. На юге солнце жарче, а народу меньше.

– Как думаете, сколько детей живет на крышах? – спросила Софи.