Покоренный Кавказ (сборник) - [202]

Музей построен при главноначальствующем князе Дондукове-Корсакове, для чего пришлось уничтожить часть Александровского сада, а именно ту, которая выходила на проспект, что нельзя назвать особенно удачным, так как Тифлис при его климате требует присутствия большей растительности, чем в настоящее время он располагает.

Напротив «Храма Славы» помещается чудное здание 1-й тифлисской гимназии, занимающее целый квартал. При гимназии пансион на 175 человек, сама же гимназия считается самою лучшею на Кавказе по постановке приватных занятий учащихся и тех пособий, которыми она располагает.

Рядом с гимназией находится военный собор, который снаружи не может похвастаться своей архитектурой – нет легкости линий, и производит впечатление чего-то неоконченного, чего нельзя сказать о Тифлисском казенном театре, находящемся также на Головинском проспекте. Театр выстроен в мавританском стиле и является одним из украшений города. Зимой тут имеется хорошая постоянная труппа, причем приглашаются и итальянцы.

Рядом с собором – великолепный дворец, в котором имеет пребывание главноначальствующий края, а напротив него – публичная библиотека, здание 1-й женской гимназии и музей.

Кавказский музей открыт 1 января 1867 года. Несмотря на свое сравнительно короткое существование, музей заключает в себе массу интересных коллекций. Тут при входе – что прежде всего бросается в глаза – стоят два больших сосуда для вина, называемые кевры. Залы первый и второй заключают современную кавказскую этнографию: одежду, оружие, музыкальные инструменты, предметы роскоши, домашней утвари и прочее; все находится в изобилии и расставлено с большим вкусом. Следующие два зала посвящены антропологии древности и нумизматике. Тут же знаменитый камень императора Веспасиана с надписью о постройке крепости Митридатом, царем иверийским. Залы пятый, шестой, седьмой посвящены зоологическим, ботаническим и геологическим отделам. Во втором этаже помещаются модели развалин, на дворе же клетки с дикими зверями и хищными птицами. Недалеко от выхода стоит памятник археологу Кавказа Адольфу Петровичу Берже.

Продолжением Головинского проспекта служит Дворцовая улица с роскошными, лучшими в городе магазинами. Дворцовая улица упирается в Эриванскую площадь, где находится стильное здание городской думы. Вправо вверх дорога идет в самую красивую часть города – Сололаки, к жилищам аристократии и денежных тузов, а влево вниз – к Воронцовскому мосту, в начале которого стоит чудный памятник князю Воронцову. От этого памятника начинается Михайловский проспект, густо обсаженный пирамидальными тополями, и заканчивается садом Муштаид. Сад расположен на берегу Куры и служит любимым местом для прогулок. За Муштаидом находится церковь, называемая по-местному Дидубе.

С той же Эриванской площади можно попасть и в азиатскую часть города – на Майдан, где вы будете поражены пестротой суетящейся толпы. Тут попадаются жители чуть ли не всего Востока. В некоторых тесных улицах, в которых подчас нельзя разъехаться и двум экипажам, кишат и люди, и животные, виднеются человеческие головы, морды лошадей, ишаков (ослов), нагруженных дорогим здесь древесным углем, зеленью, фруктами, а то прямо каким-нибудь долговязым персом, ноги которого чуть ли не волочатся по земле. Вот перс, окрашенный хной, будто в какую-то огненную краску, дородный армянин в туземной чохе и московском картузе, мулла в белой чалме, а вот тип, уже исчезающий с проведением водопроводов, – это тулухчи медленно подвигается в массе со своею лошадью, через спину которой перекинуты меха, наполненные водой. Как везде на Востоке, бесчисленные лавчонки, маленькие, скученные, служат вместе с тем и открытыми мастерскими. Портные, поджав ноги, с нитками в зубах, спокойно шьют черкески, снимают мерки, утюжат, стегают, а заказчики их так же хладнокровно снимают с себя при всей честной публике шаровары и бешметы. Цирюльник откровенно мылит щеки и бороду какому-нибудь франту или громко стрижет ножницами, перебрасываясь шутками с соседями и прохожими. Все моются, бреются, стригутся, одеваются, раздеваются на этом родном для всех, гостеприимном базаре, точно у себя в спальне.

Минуя Майдан, попадаете к главной достопримечательности Тифлиса, к горячим серным источникам, в которых температура доходит до 32° по Реомюру. «Славны тифлисские бани», как называет их Пушкин, показавшиеся ему роскошнее всего, что он видел в России. Лучшими считаются бани князя Ираклия Грузинского и князя Сумбатова. Пушкин, описывая их, говорит, что, зайдя в тифлисские бани, он прежде всего наткнулся на грузинскую красоту.

Е. Марков, описывая свое посещение бани, говорит: «Что только не делал со мной этот азиатский мучитель!.. Он мял меня, он бил меня, он меня всячески щипал и трепал, он тряс и дергал руки и ноги, словом, хотел вылущить их из суставов, он крутил их назад, как разбойнику, пойманному с поличным, он неистово топтал меня, вспрыгнув в каком-то гимнастическом упоении мне на плечи своими худыми босыми ногами, и выделывал на мне, на моей грешной спине, по моим многострадальным ребрам такие отчаянные антраша, которым позавидовал бы любой балетчик. Я переносил все эти дикие упражнения этого азиата в немом ужасе и с суеверной покорностью, согнув под ним шею и терпеливо неся его на своем хребте, как гоголевский Хома Брут послушно носил вскочившую на него ведьму».