Покоренный ее красотой - [31]

– В палате будут гадать, куда ты делся, – заметила Линнет.

Но Гэвин заверил ее, что сестра даже не заметит, что он отсутствует. А если заметит, то будет в восторге.

– Она говорит, что я колючка в ее боку, – сообщил он доверительным тоном. – Пожалуйста, мисс. Давайте посмотрим на собаку, хоть одним глазком.

В итоге они оказались в конюшне, пытаясь подманить серую собачонку с блестящими черными глазками, чьей единственной отличительной чертой была грязь, прилипшая к ее шерсти, когда Линнет услышала стук трости Пирса.

– Вот вы где, – произнес он не самым любезным тоном. – Ради Бога, парень, сестра думает, что тебя похитили.

– Она не отберет мою постель? – заволновался Гэвин. Он попытался встать и упал бы, если бы не Нейтен, подхвативший его в последнее мгновение.

– Вряд ли. Там полно твоих блох, – ворчливо отозвался Пирс.

– У меня нет блох! – возмутился Гэвин. – Вы что, думаете…

– Ничего я не думаю, – отрезал Пирс. – Что вы собираетесь делать с этой грязной дворняжкой?

– Возьму ее себе, – сообщил Гэвин. – Приручу, и она будет спать в моей постели.

Они загнали пса в угол, но даже там он не проявил ни малейшего желания подойти ближе, сколько бы Гэвин ни подзывал его: «Сюда, мальчик, сюда».

– Очевидно, его зовут не Мальчик, – сказал Пирс.

Он почти не смотрел на Линнет. И это было крайне досадно, учитывая, как забилось ее сердце, когда он вошел в конюшню. Видимо, скоро она будет прислушиваться к стуку его трости, как влюбленная дурочка.

– Как его зовут? – нетерпеливо спросил Гэвин. – Он был вашим раньше?

– С какой стати? Если хотите, чтобы он подошел ближе, предложите ему кусок мяса. – Он повернулся к Нейтену. – Тебя искал Прафрок. Пойди скажи ему, где ты, и возвращайся, чтобы отнести этого шалопая наверх.

– Ну, если он не ваш, значит, может быть моим, – рассудил Гэвин. – Пожалуй, я назову его Руфусом.

– Я предлагаю назвать его Персиком, – сказал Пирс, бросив лукавый взгляд на Линнет. – Это прозвище будет напоминать тебе об отцовском совете.

– Оно ему не подходит, – покачал головой мальчик. – Это девчачья кличка. Он больше похож на Руфуса. Иди сюда, Руфус.

Линнет выпрямилась, поскольку Гэвин занялся собакой, пытаясь научить ее играть с палкой.

– И что, черт возьми, вы делаете? – поинтересовался Пирс. – Вы пропустили ленч.

Его высокая фигура нависала над ней самым раздражающим образом.

– Всего лишь устроила Гэвину прогулку, – отозвалась она. – Мне больше нечем заняться, если только я не хочу сидеть в вашей библиотеке и читать медицинские трактаты.

– Вам следует заниматься тем, чем занимаются другие дамы целыми днями. Но держитесь подальше от моих пациентов.

– Почему?

– Почему? Потому что я так хочу!

Линнет фыркнула.

– Вы боитесь собственную медицинскую сестру.

– Я не боюсь сестру Матильду. Она прекрасный работник.

– Тогда зачем вы проделали весь путь до конюшни, чтобы найти нас?

– Может, я влюбился в вас, как считает большинство моих домочадцев.

– Они так не считают, – сказала она. – Это моя прислуга так считает.

– Я слышал о пари. Ваши слуги потеряют немало денег, – заметил он не без удовлетворения. – Надеюсь, вы хорошо им платите, и они могут позволить себе подобные траты.

Линнет скорчила гримаску и переключила внимание на Гэвина. Тот подполз к Руфусу, и пес осторожно обнюхивал его пальцы.

– Вы не должны оставлять этого ребенка умирать на попечении сварливой медсестры, не имея вокруг никого, кроме больных людей.

Пирс расхохотался, заслужив ее свирепый взгляд.

– По вашему, я бесчувственный негодяй? – осведомился он.

– Да.

Он тяжелее налег на трость.

– Мы так и будем стоять здесь и вести научную беседу о методах лечения? Или я могу вернуться в дом?

– Почему бы вам не присесть на эту удобную скамью под деревом? – предложила Линнет.

– Почему бы мне просто не вернуться…

– Потому что я бы хотела поговорить с вами о том, что вы оставляете ваших пациентов лежать в своих кроватях, ожидая, когда наступит конец.

– А с чего вы взяли, что я стану говорить об этом с вами? Ваша красота едва ли заменит медицинский диплом.

– Не нужно иметь медицинский диплом, чтобы понимать, что нехорошо оставлять мальчика умирать в лазарете, среди больных людей. Он целыми днями лежит в постели. Сестра Матильда не разрешает ему встать даже на минуту.

– Это мое распоряжение, – отозвался Пирс. – И она его выполняет, потому что я плачу ей зарплату.

– Но это смешно, – заявила Линнет. – Жаль, что вы не видели, как он был счастлив, увидев океан. И теперь… – Она посмотрела вниз. Руфус задрал ногу и мочился на босые ступни Гэвина.

– Сестре Матильде это не понравится, – заметил Пирс, не скрывая злорадства. – И она обвинит во всем вас.

Линнет пожала плечами.

– Нейтен может ополоснуть ноги Гэвина в лошадиной поилке, прежде чем возвращаться в лазарет.

– Итак, что, по вашему, я должен изменить в западном крыле?

– Сделать его более уютным и бодрящим.

– Все дело в смерти, не так ли? – Пирс подался к ней чуть ближе. – Вы сами боитесь смерти.

– Ничего подобного, – возразила Линнет.

– Ладно, – сказал Пирс. – Это был занимательный разговор, но моя нога больше не в состоянии выносить подобные волнения. – Он повернулся, собираясь уйти.