Покоренный дикарь - [45]

Почувствовав, что вот-вот потеряет контроль над собой, Фалин опустилась на соседний стул.

— Мне нужно, чтобы ты подписал разрешение на использование фотографий, — после минутной паузы произнесла она. — Это простая формальность.

— Конечно, — согласился Бренд и молча подписал бумагу, которую протянула ему Фалин.

«Бренд Вестон».

Она пристально смотрела на его размашистую подпись, будто стремилась разглядеть что-то скрытое за этими словами.

Мужчина, которого, как ей казалось, она знала. Но этот хладнокровный незнакомец, сидящий перед ней, — это не он. Куда делся ее Бренд, страстный и пылкий?

— Работа закончена. Тебе надо уезжать.

Это было утверждение, а не вопрос. Фалин надеялась, что он попросит ее остаться, а вместо этого он практически выгоняет ее.

От волнения у нее пересохло в горле:

— Мой агент заказал билеты на завтра, в десять утра.

Завтра. Он что не понимал, что она уезжает завтра?

Бренд ничего не ответил, и Фалин добавила:

— Я могу заказать такси, чтобы не утруждать тебя. — Она все еще надеялась. Даже попыталась улыбнуться. — Не уверена, правда, что таксист захочет приехать сюда. Все боятся этого места. Знаешь, как называют твое ранчо — Львиное Логово…

Бренд взглянул на нее с такой холодностью и безразличием, что у Фалин слова застряли в горле.

— Не беспокойся, я отвезу тебя, — сказал он спокойно. — Тебе нужно помочь собрать вещи?

Фалин попыталась собраться с мыслями. Она ничего не понимала. Она вспомнила историю с матерью Бренда, его резкий тон, когда он рассказывал ей о своей бывшей невесте. Даже миссис Твичфорд, уж на что милая женщина, и та терпеть не могла это ранчо.

Но он же знает, что она не такая, как они. Может быть, она не совсем ясно дала ему понять, что сейчас чувствует? Неужели он не видит, что Фалин хочет остаться?

Бренд всегда доверял собственным инстинктам и научил этому ее. Не могла же она в нем так сильно ошибаться? Что с ним вдруг произошло?

Фалин решила сказать ему все напрямик:

— Я могла бы изменить рейс, остаться здесь подольше.

— Зачем?

Волна бессилия захлестнула ее. По крайней мере, теперь ей ясны его чувства. Он не видел никакого смысла в ее дальнейшем пребывании на ранчо и без особого сожаления был готов расстаться с ней.

Фалин встала и подошла к окну. Ее губы дрожали. На глазах выступили горькие слезы, и она с трудом сдерживала их. Ей тяжело было скрывать свои чувства, но еще больнее было показывать, как она страдает. Ну ничего, она справится. Ведь она настоящий профессионал. Талантливый и преуспевающий фотограф. Она красивая современная женщина…

Но она никогда не сможет забыть эти две недели, когда была просто женщиной Дикаря-Вестона. Его киской.

Фалин справилась со своим дрожащим голосом, но не могла так быстро остановить слезы. Ее глаза все еще блестели, когда она повернулась к нему:

— Ты прав, мне нет смысла здесь оставаться.

— Боже мой, Фалин, только не плачь! Ты же сильная женщина, не забывай об этом!

Фалин недоумевающе уставилась на него, внутри у нее все сжалось. Да, она сильная. Настолько сильная, что не будет показывать ему, как ей больно. Она скроет боль в глубине сердца, как будто ее нет совсем.

Когда Скотт так подло предал ее, она тоже старалась не показать свою слабость. Она успокаивала Вэйла, говоря, что у них скоро опять все будет нормально. Она уверяла всех друзей, что скандал скоро утихнет. Тогда ей было очень тяжело. Но сейчас она даже не могла сравнить те переживания с силой чувств, испытываемых к Бренду.

— Ладно, киска. Тебе надо собираться.

Тон, каким он произнес это, задел ее за живое, но его обычное обращение к ней вселило в нее надежду.

Почему он снова назвал ее так? «По привычке, наверное», — грустно подумала Фалин. Тогда почему же она не может действительно пойти наверх и начать собираться, как это сделала бы обычная воспитанная гостья, злоупотребившая гостеприимством хозяев?

«Потому, что я не хочу снова быть благоразумной, — ответила она себе. — Я не сдамся так просто».

Она дотронулась до его руки:

— Если ты передумаешь…

— Боже сохрани, Фалин, не надо, пожалуйста! — Глаза его сверкали.

Он снова стал диким, но это не был ее Дикарь-Вестон. Наверное, он никогда и не принадлежал ей. Мужчина, однажды спасший ее от тигра, разделивший с ней радость наслаждения, исчез. Ушел навсегда из ее жизни.

Фалин собрала бумаги, фотографии и, не сказав ни слова, вышла из комнаты.

11

Бренд наблюдал, как Фалин поднимается по трапу в самолет. Это было самое мучительное зрелище, которое только можно было представить. Холодное рукопожатие на прощание, уверенная походка, холодный взгляд. Сердце его сжалось от боли.

Но ни за что на свете он не стал бы просить ее остаться. Сделав это, он бы только оттянул неизбежное, продлил бы боль.

Бренд прекрасно знал законы природы. Рано или поздно Фалин бы все равно уехала. Прежний опыт подсказывал ему, что так бы все и случилось.

Если бы он уговорил ее остаться, она бы не сразу поняла, на что себя обрекает. Пребывание на уединенном ранчо невозможно сравнить с полнокровной жизнью в большом городе. Ей бы пришлось пожертвовать многим, чтобы остаться с ним. Бренд не смог бы удержать ее надолго, как бы сильно он ни хотел этого.