Покорение высоты - [26]
На перроне вокзала поезд уже встречало солнце. Густой банный пар поднимался от мокрых досок перрона. Николай поискал в толпе встречающих кого-нибудь из своих, но не нашел. «Может быть, телеграмму не получили или испугались дождя», — решил он, выходя на площадь. Покачивая своим десятницким портфелем, он двинулся к себе на Обдорскую, стараясь придумать на ходу какую-нибудь шалость в отместку родным за то, что не встретили. Сворачивая на Нерчинскую улицу, он столкнулся с незнакомцем в синей форменной фуражке и с клочковатой бородой. Оба одновременно извинились, и каждый пошел своим путем дальше. Неожиданно бородач вернулся, обогнал Николая, пробормотал что-то на бегу и заторопился назад. Видно, забыл что-то, а натолкнувшись на прохожего, вспомнил. Николай машинально поглядел ему вслед и вдруг застыл на месте, не веря своим глазам: такая спина, такая походка могли быть только у одного человека на свете.
— Книжник! Книжник, подожди меня! — закричал они пустился вдогонку. Николай обнимал своего друга, сронив с его головы фуражку, гладил его седые волосы и бормотал несвязные слова. Бородач виновато щурил глаза и робко улыбался. — Где ты так долго был? Почему не искал меня? Как я рад, что ты жив!
Книжник продолжал загадочно улыбаться и не отвечал.
— Я только сейчас с поезда. Идем скорее к нам. Вот наши обрадуются!
Николай подобрал с земли фуражку, стукнул ею о колено и протянул Книжнику. Тот тихо сказал «спасибо», и холод сомнения вдруг окатил Никитина. За десять, нет — больше, за двенадцать лет Книжник сильно помолодел и голос его стал каким-то юношески ломким, каким никогда прежде не был. Лишь проседь в кудлатой шевелюре и в бороде проступила явственнее, чем прежде.
— Мне жалко разочаровывать вас, — сказал бородач совсем уж незнакомым голосом, — но вы ошиблись. Книжник — это фамилия или прозвище?
Николай понуро молчал.
— Моя фамилия Кондратюк. Зовут Юрий Васильевич. Можно без отчества — просто Юрий. А вы?
Бородач протянул руку, они познакомились. Николай смущенно пробормотал:
— Извините ради бога, но вы так похожи! Никитин заторопился, но случайный знакомый не хотел отпускать его, не услыша хотя бы нескольких слов о том, кто такой Книжник. Николай пожимал плечами, не зная, не находя нужных слов.
— Он самый обыкновенный… каторжник. Очень хороший человек, — произнес Николай, окончательно сбив с толку бородача. Но так или иначе первые слова о Книжнике были сказаны, а дальше Николай мог говорить о нем без конца. Однако поразительное внешнее сходство продолжало смущать его. Вскоре Кондратюк его перебил:
— Я сейчас спешу на службу, а вечером я свободен. Живу вот здесь, — он указал на дом с зеленой крышей, — приходите ко мне. Я в этом городе человек новый, друзьями обзавестись не успел. Так что приходите. Мне приятно, что я напомнил вам хорошего человека.
Впоследствии они часто вспоминали свое столкновение на перекрестке и признавались друг другу, что с первой минуты оба почувствовали взаимное притяжение. Седовласый бородач оказался всего десятью годами старше Никитина. Он представлял собой странное сочетание юношески порывистого характера и рано постаревшего, начинающего сдавать загнанного тела, мудрого взгляда на мир и почти детского восторга жизни.
Судьба редко была к нему ласкова, но ничего не могла сделать с порывистым, неукротимым его духом.
Ю.В. Кондратюк. 1929 г.
Родился Юрий Васильевич Кондратюк вдалеке от сибирской земли, в Липецкой губернии, детство провел в нежной и теплой Полтаве. Отец его был мелким чиновником, а мать — учительницей. Родители пророчили сыну блистательную будущность, так как с детских лет Юрий Кондратюк удивлял преподавателей гимназии своими математическими способностями. Контрольные задачи преподаватель математики отдельно писал для него на доске. Другим его увлечением была механика, и не столько теоретическая, сколько практическая. Он не хотел и не мог ждать, пока яблоко упадет ему на голову. В своей комнате Юрий Кондратюк оборудовал электромеханическую мастерскую, где по собственным схемам конструировал хитроумные двигатели и не отступал до той поры, пока не заставлял их работать. Любой интересовавший его раздел науки он брал настойчивым приступом. Самостоятельно изучил основы математического анализа, освоил многие разделы астрономии, но механика была его страстью.
Продолжить образование после гимназии ему не пришлось, помешала гражданская война, во время которой он остался без родителей — их расстреляли петлюровцы.
В одном из частных писем Никитин писал о своем друге: «У Ю. В. Кондратюка я научился глядеть в корень всякого дела и начинать его с проникновения в самую суть вопроса. Он иногда увлекался оригинальностью решения задачи, особенно если оно укладывалось в ясную математическую формулировку. Ю. В. Кондратюк был великолепным конструктором-изобретателем. Добрый человек с большим чувством юмора, без зазнайства и самонадеянности. Анахорет. Голод, холод и одиночество — вечные его спутники».
Не имея специального образования, механик-самоучка взялся за практическое решение острейшей проблемы, возникшей перед истощенной в гражданской войне страной: как сберечь скудный хлеб, добытый с запущенных, неухоженных полей. В Сибири эта проблема была особенно острой. Из Полтавы до Новосибирска дошел слух о восходящем светиле элеваторной техники. Слух, как и большинство слухов, был сильно преувеличен. Инженеры Новосибирского крайкомхоза с большим вниманием принялись изучать проект высотного элеватора, гарантирующего надежную сохранность зерна. Но проект Кондратюка для многих оказался неожиданным, а принцип действия сушильных агрегатов просто непонятным. Но сомнениями проблемы не решить, и после долгих раздумий постановили: привлечь в новосибирский трест Союзхлебстрой автора пугающих новинок и на месте убедиться, можно ли этому человеку доверять.
