Покорение Гедеона - [51]

И на этот раз в улыбке Гедеона не чувствовалось ни капли веселья. Он хорошо знал — люди хотят, чтобы им платили серебром. Любая проститутка предпочтет моряка, у которого в карманах позвякивает серебро, — неважно, какой он национальности, — местному китобою со свертком бумажных денег.

— Портсмут, да? Сдается мне, что в последнее время, Крау, тебе все больше и больше нравится Портсмут.

— Да, это совсем неплохое место. — Метис спокойно встретил взгляд капитана.

— По-моему, в последнее время мы более-менее почистили его, и теперь человек может ходить по дороге, не оглядываясь на каждом шагу.

Крау ничего не сказал; если в его странно светлых карих глазах и имелось послание, то Гедеону не удалось прочитать его.

— При любом раскладе я планирую продавать груз южнее, так что в Портсмуте мы долго стоять не будем.

Если Гедеон удивил метиса, то сам он удивился своим словам еще больше. Ведь он окончательно решил при первой же возможности отделаться от своей нежелательной гостьи. Но его злость росла, и ему нужна была месть. Так проявилась часть его натуры, которую он никогда не сознавал. Он заставит ее извиваться, как червяк на раскаленной сковородке, и только потом отпустит.

Первое столкновение между ними не заставило долго ждать. По дороге из нужника она услышала, как мужчины обсуждали, где относительно выгоднее продавать добычу — в Портсмуте или пересечь пролив и пойти в Бат или в Принсесс-Анн.

Она направилась прямо туда, где Гедеон и еще несколько членов команды прикидывали, как починить вельбот Тоби. Увидев, что она приближается, Гедеон встретил ее на полпути.

— Идут разговоры, что в этот раз вы собираетесь продавать добычу в Портсмуте, — выпалила она, склонив голову. Это все, что она могла сделать в угоду вежливости. Хотя Прю ничего не имела против хороших манер.

Гедеон состроил такую гримасу, будто собрался долго-долго разглядывать ее, заставив Прю болезненно осознать, какой у нее, должно быть, ужасный вид. Хватит и того, что Прайд, за которым она никогда не замечала бестактности, сегодня утром, разбудив ее, сказал, что видел и поприличнее вещи, выброшенные штормом на берег.

— Так что же? — повторила она вопрос, не в силах больше выдерживать столь безжалостного осмотра. — Вы собираетесь в Портсмут или нет?

— Ты можешь придумать хорошую причину, чтобы направиться в Портсмут?

— Гудж говорит, что последняя корова даст примерно семьдесят бочек, и вы уже половину трюма заполнили маслом от двух последних дрифтеров. Так что с костями и спермацетом у вас будет полный трюм. И похоже, в этом сезоне вам больше не взять китов.

— Теперь у тебя королевский авторитет по китам, так я понимаю? — Глаза у него опасно сверкнули.

— Вы понимаете, что я имею в виду, — пробормотала Прю. — Все говорят, что это редкий случай, когда зверь приходит так поздно в конце сезона. И что нам повезло, что этот был такой большой и со спермацетом. И я только подумал, что…

— Гмм? Говори, Хэскелл. Мне, может быть, очень интересно узнать, что ты думал все эти недели, когда разделял со мной кров и стол.

Голова у Прю дернулась вверх, дернулась с такой силой, что чуть не отлетела. Она на мгновение закрыла глаза, потом более-менее пришла в себя.

— Вряд ли я бы назвал себя гостем… сэр. С первого же дня, как вы похитили меня и притащили на этот вонючий, Богом забытый песчаный берег, я работал, за двоих, оплачивая свое содержание, и вы эти прекрасно знаете.

— А что о вчерашнем, Хэскелл? Ты выполнил свои обязанности? Пять мужчин в лодке, Хэскелл, и каждый из них работник и знает свое место. Пять маленьких мужчин против разъяренного чудовища — Он выставил указательный палец с квадратной подушечкой в направлении гигантской туши, которую сейчас острейшими лопатками быстро разрезали на ломти. — Так что, Хэскелл, вчера ты тоже работал за двоих? — Он взял ее маленькую руку и приложил ладонью к своей. Крохотная ладошка потерялась в его руке. — Вижу, у тебя сошли мозоли от гребли. Все это время на твердой земле ты не греб, так? И ты не читал в воде, куда ушел кит, и не погружал на двадцать футов рулевое весло. Работал, говоришь? — Он приблизил свое лицо к ней, обжигая холодным голубым огнем, пылавшим в его глазах. — Нет. Ты должен был сделать только один удар гарпуном.

Против собственной воли Прю почувствовала, как ее загипнотизировал разительный контраст между сверкающими глазами и бронзовой кожей. И красным, похожим на цветок шрамом на правой щеке. И удивительно темной бородой, которую он обычно сбривал, а в последние несколько дней оставил расти. Но от его последних, тихо высказанных обвинений она напряглась, как тетива лука.

— Будьте прокляты, вы же знаете, что я не ударил гарпуном! Вы же были там! Вы же видели, что я оцепенел и выбросил в море завтрак и свалился за борт. И вы же видели, что Томас вытащил меня. Так что перестаньте! Оставьте меня в покое!

Резко повернувшись, она в ярости зашагала по мягкому песку. Глаза щипало от слез. Огромный проклятый бык! Он чертовски хорошо знал все, что случилось. Фактически даже луч видела после того, как вода сомкнулась у нее над головой.

— Хэскелл…