Покорение Гедеона - [28]

— Да, сэр! — выкрикнула она. На этот раз ошибки быть не могло. Он действительно улыбался ей, и у нее бедняжки, подогнулись колени!

— До июня приблизительно продлится сезон, — резко продолжал он. Улыбка исчезла так быстро, что Прю решила, будто глаза обманули ее. — Потом, если у тебя и брата будет на то охота, вы можете сделать со мной один-два перехода через пролив, перевозя грузы. Иногда мы ходим далеко, к примеру в Виргинию. Это если у вас нет на примете чего-то лучшего.

Прю ничего не сумела придумать в ответ, а он ворчливо продолжал:

— Это послужит тебе на пользу, если ты не думаешь вернуться назад к старому ремеслу.

Гедеон, ты огромный дурень с золотыми волосами. Я не моряк, не вор и даже не китобой! Я женщина! Почему ты этого не видишь?

Прю разрывалась между желанием, чтобы он догадался, и страхом, что он догадается. Она не могла ждать одобрения с его стороны. Даже если бы он простил обман, кроме презрения, ничего другого не может вызвать женщина с огрубевшей кожей и мочалкой торчавшими волосами. Она бы скорей умерла, чем открылась бы ему, выглядя таким пугалом.

— Нет? Ну… неважно. Это только предположение. Киты вернутся к ноябрю. Для вас здесь найдется место, если тебе и брату оно понадобится, — мрачно закончил он.

Ни слова не добавив, он ушел, а Прю смотрела ему вслед.

Всю остальную часть дня Прю старалась выполнять любую работу, лишь бы быть подальше от капитана. Они постоянно испытывали необходимость в пресной воде из пруда. Обычно каждый брал сразу по нескольку ведер, положив на плечо шест, чтобы легче было нести. Сейчас, когда погода немного улучшилась, Прю старалась, чтобы ей поручали ходить за водой. Наполнив свои бадьи, она ловила момент, когда никого вокруг не было, и поспешно мылась.

Когда утренний туман рассеялся, солнечное тепло опустилось на стоянку китобоев. Вскоре большинство мужчин ходило по пояс голыми. А сапоги они не носили уже несколько недель. Прю ждала, пока две команды отправятся на тренировочные гонки на вельботах, а другие займутся точкой лопат, топоров и острог. Ей предстояло только рубить и собирать дрова, резать тростник и стоять в вечернем дозоре. Для разнообразия легкий день. И как было бы замечательно воспользоваться возможностью и помыться! Если она не замерзнет во время мытья.

Она не видела Гедеона больше часа и не опасалась его — сидит, наверное, в своей хижине, склонившись над бухгалтерскими книгами. Ему всегда приходилось делать множество расчетов, чтобы вычислить общий итог и долю каждого в полученных костях, спермацете и простом жире.

В лесу стояла полная тишина, и пруд был такой зеркально-ровный, что походил на чашку чая. Стоя на коленях и набирая воду в бадьи, Прю глубоко вдыхала смолистый запах согретых солнцем сосен и кедров. Она ни разу не рискнула помыться как следует, только поспешно ополаскивалась водой. Но сейчас, когда все мужчины заняты и такая прекрасная погода, нельзя упустить шанс.

Последний раз оглядевшись, она сбросила башмаки и зарылась ногами в песок. И чтобы не потерять решимости, быстро сняла рубашку и штаны и стала разматывать повязку, стягивавшую грудь.

Боже, какое облегчение Наслаждаясь моментом, она подняла руки над головой и глубоко вздохнула. Потом сняла подштанники и вошла в ледяную воду.

Гедеон отодвинул в сторону гроссбухи, и какое-то беспричинное беспокойство охватило его. Тоби и Гудж все еще соревновались, и старик шел впереди на длину весла.

Гедеон усмехнулся. Проклятие… Хорошо бы посоперничать с ними, подумал он. Он уже почти настроился взять другую лодку, выйти в море и заставить их гоняться за ним. Ему надо немного попотеть, чтобы избавиться от этого проклятого раздражения. За всю ночь он спал не больше часа. И во сне к нему приходили такие видения, что он усомнился в своей нормальности, не говоря уже о своей мужественности.

И будто бы этого мало, первым человеком, которого он встретил, выйдя из своей хижины, оказался Хэскелл. Мальчишка смотрел на него еще затуманенными от сна зелеными глазами, и рот у него был такой нежный, что Гедеон вдруг почувствовал тошноту от неестественного направления, какое приняли его мысли.

Боже, надо что-то делать! Или нырнуть в ледяной прибой и заставить своих людей удивляться, не потерял ли их капитан рассудок, или проскользнуть к пруду и скрести песком свое сокровенное место до тех пор, пока не уйдут из головы безумные мечты, от которых взбунтовалась и затвердела плоть, а весь он так пылает, будто попал в ад!

В борделе мисс Сьюки он встанет первым в очереди, пообещал себе Гедеон, быстро шагая от безлюдной стоянки к пруду с пресной водой, укрытому в лесу.

Еще на полпути он расстегнул рубашку, и брюки держались лишь на одной пуговице. Он остановился только для того, чтобы под обнажившимся корнем расстегнуть крючки башмаков и освободиться от них, затем на краю леса оставил одежду, аккуратно повесив ее на засохший кедр и поставив под ним башмаки. Он по натуре любил порядок, да и морская жизнь приучила к собранности.

О черт! Кто-то уже обскакал его!

Шагая нагишом по кромке воды, Гедеон прокричал приветствие и снова выругался, когда увидел, что его компаньон не кто иной, как парень, который так дьявольски влез ему в мысли, что Гедеон боялся даже спать по ночам.