Покончить с неприступною чертой... - [5]
***
Несколько лет назад, проезжая по дороге в Эйлат через Беэр-Менуха, сопровождающая нас русскоязычная женщина-гид сказала, что это место может нас заинтересовать разве что своим зоопарком, закусочной и туалетом при ней. О том, что закусочную эту держит Шимон "Куши" Римон, как и о том, кто это такой, она не знала.
***
В Бейт-Эль я поехал на автобусе. Надо было повидаться с другом после долгой разлуки. Обратно в Иерусалим он предложил подбросить меня на своей машине, благо он там работает. На выезде из ишува к нам подсели тремписты, и я разговорился с одним из них, пареньком лет шестнадцати, не больше. Его голову покрывала огромная вязаная кипа. Даже не кипа – шапка! У него были длинные до плеч волосы, такой же длины пейсы, пух на подбородке, льняная рубаха, из-под которой провисали длиннющие цицит. Далее шли видавшие виды джинсы и кроссовки.
Он рассказал, что родился, как и его друзья, в поселенческой семье. Кто в Иудее, кто в Шомроне, кто в Гуш-Катифе. Они совершенно спокойно ходят по своей земле, пасут коз и овец, основывают фермы. Забираются на холмы и строят там шалаши и времянки. Многие объединяются в нечто похожее на коммуну. Они не хотят жить по правилам, они не признают разделение еврейской родины на зоны A, B и C, где А и B – узаконенные "юденфрай" территории. Они игнорируют Совет поселений, "погрязший в бюрократии и соглашательстве". Их времянки разрушает армия, их скоту, теплицам и оливковым рощам вредят арабы. За ними следят спутники из космоса и еврейские коллаборационисты из "Шалом ахшав". Они уходят, а потом возвращаются на старое место и строят все заново. Многие из ребят – допризывники.
– Мы хотим, – говорит этот парень, – жить здесь, среди этих холмов-гваот, работать на этой земле, a не только ночевать между рабочими днями в Иерусалиме или Гуш-Дане. То, что позволено арабу в Иудее должно быть позволено и иудею в Иудее...
Наш минибус ехал по окружному шоссе, огибая Рамаллу. Вдруг наши тремписты заголосили, радостно показывая на что-то у обочины. Они попросили остановиться, сказав, что приехали.
На обочине стояла закрепленная несколькими камнями картонка с надписью "Мигрон" и стрелкой, показывающей куда надо идти.
– Эй, бахур! – крикнул я из окна тому парню, – как зовут-то тебя?
– Меир! – ответил он, полуобернувшись, и поспешил за остальными.
Автор выражает сердечную благодарность Эрнсту Левину (Мюнхен) за редактирование текста и перевод с иврита песен Хаима Хеффера, Яакова Шабтая и Эйтана Гласса.
