Поколение iP - [19]

Кира предложила мне присесть, а сама ушла ставить чайник. Усевшись на указанное место на диване, я почувствовал под собой что-то твердое. Под подушкой лежал дневник – аккуратненькая серая книжка, перетянутая розовой лентой. По всему было видно, что дневник исправно велся на протяжении долгих месяцев.

Но что с ним делать? Положить обратно под подушку и сделать вид, что не заметил его? Но как я мог не заметить дневник, когда я буквально сел на него? Кира потом найдет его и поймет, что я его нашел, но не подал виду. А раз не подал виду, значит, открывал и читал. Тогда следует положить его на столик перед собой. Впрочем, этот ход тоже наверняка вызовет мысль о том, что я его читал.

В любом случае Кира будет думать, что я его читал, а раз так, то быть может правда дать волю своему любопытству? Впрочем, она скоро вернется. Читать чужие дневники неправильно – там можно найти что-нибудь лишнее, тем более, если его писала такая девушка как Кира.

Стоп, – говорю я себе, – в этом доме ничего не бывает просто так. Кира не оставила бы дневник на видном месте, не посадила бы меня на него и не оставила бы с ним наедине. Ее нет уже 10 минут и дело уже точно не в чайнике. Она хочет, чтобы я его прочитал.

Я помню, чем закончилась история про Синюю Бороду. Если Кира меня провоцирует, то я не буду его читать. В дневнике, кстати, лежит закладка, что лишний раз подтверждает мои опасения – Кира хочет, чтобы я что-то увидел. Я уже платил за свое любопытство. Некоторые книги нельзя читать.

Но почему? Что в этом дневнике может быть такого? Разве что… я вспоминаю историю про заботливо оставленные открытые станицы в социальных сетях. Дневник – подделка?

Если Кира умная девушка, то она не будет делиться своими мыслями с тетрадкой. А Кира слишком умна, чтобы допустить даже гипотетическую возможность кражи своих мыслей. Если бы она вела дневник, то, как минимум, прятала бы его лучше.

Как можно понять, что дневник фальшивка, не заглядывая в него? Тем более, книжка выглядит потрепанной, а страницы пожелтели на 2/3.

Открываю и листаю, не вчитываясь в текст. На последнем листе вижу: «Пригласила сегодня к себе А. Хочу показать ему свою коллекцию и поведать свой небольшой секрет». Над записью стоит вчерашняя дата. Если бы дневник был поддельным, то его трудно было бы вести каждый день. Возможно, поддельной является лишь страница с закладкой.

Открываю страницу, которую Кира хотела мне показать. Что-то в ней должно быть не так. Кстати, почерк очень разборчивый, более разборчивый, чем в других местах, как будто все специально подготовлено для непрошеного читателя.

Неожиданно я улыбаюсь, находя «зацепку» – дата. Явно подправлен год и месяц. Листаю дневник дальше и убеждаюсь в своей догадке – даты проставлены не везде. Сначала аккуратно датируется неделя, потом много записей без дат, снова неделя с датами, снова без дат. Наконец, проставлены даты для текущей недели. С чего бы вести такой избирательный учет времени? Объяснение найти просто, если дневник фальшивый. Подбрасывая его человеку, нужно создать видимость того, что он ведется здесь и сейчас, потому проставляются даты для последних событий.

Чтобы окончательно себя убедить, убираю закладку. Раскрываю дневник одним движением руки. Я попал в точку. Читателю снова предлагается ознакомиться со страницей с исправленной датой. Сомнений больше не остается – Кира хотела, чтобы я увидел эту страницу.

Читаю. Речь идет о человеке, к которому Кира испытывает влечение. Она хочет… Откуда?.. Такого не ожидаешь увидеть, даже если читаешь поддельный дневник.

Человек, к которому она испытывает влечение – женщина, и тут вопросов у меня не возникает. Девушке нравится девушка – ничего пугающего современного мужчину в этом нет. Однако, исходя из содержания текста, Кира не просто девушка – у нее есть нечто, что роднит ее с мужчиной, и это нечто она хочет поместить в объект своего обожания.

Если бы я начал не с дедукции, а с чтения страницы, то был бы наверно немного шокирован. Хочет показать мне свой небольшой секрет? Наверняка, там дальше есть что-то про желание сделать то же самое с мужчиной…

Читаю и убеждаюсь, что дальше она вскользь упоминает о таком случае: «Увидев мой небольшой секрет, связанный М. испугался, но бежать было уже некуда. Надо было и ее сначала связать! Она не знает, от какого удовольствия отказывается…» Сомнений в подделке больше не остается. Такие вещи не хранят в открытом дневнике, да и повтор «небольшого секрета» слишком явный.

Зачем ей убеждать меня в том, что она озабоченный гермафродит?

Мои размышления прерываются – Кира заходит с чаем и в одном полотенце. Она успела принять душ. Я едва успеваю захлопнуть дневник и кинуть его на стол. Ни закладку, ни розовую ленточку вернуть на место не получилось.

Кира едва уловимо улыбается краешком рта, а потом надевает свою обычную добродушную улыбку.

– Извини, что так долго с чаем, – говорит она, – Хотела принять душ. Сильно скучал?

– Нет, не очень, – неуверенно отвечаю я.

Кира садится совсем близко ко мне, и я, кажется, понимаю, что она задумала. Она кладет руку мне на коленку. Я кладу свою руку ей на бедро. Она вздрагивает и пристально смотрит на меня.