Поклонись роднику - [14]

Логинов окинул взглядом опрятное подворье с дощатой сарайкой, пристроенной ко двору, с колодцем, с крепким тыном палисадника, в котором стояло с десяток ульев. К скамеечке были приставлены две верши, сплетенные из свежих ивовых прутьев. Во всем чувствовалась хозяйская рука. Откуда столько энергии в этом сухощавом носатом мужичке? Он и ходить-то спокойно не умеет — все вприбежку.

— Пошли, пошли в избу, — пригласил он и первым поднялся по лестнице, окликнул жену: — Александра, ты погли, кто к нам пришел-то!

Александра Федоровна, невысокая ростом, круглолицая, приветливо улыбающаяся, тотчас появилась в прихожей.

— Здравствуй, Алексей Васильевич! Здравствуй! — кланялась она. — Милости просим. Да не разувайся — проходи!

Павел засуетился, не дожидаясь, когда соберет на стол хозяйка, сам начал носить тарелки.

— Ты ведь прямо из поля, поди, проголодался. Вот грузди, вот творог со сметаной, яичницу сварганим: на газу — один момент, — потчевал он. — Все свое, не покупное. Давай-ка по стопочке за встречу! А?

— Нет, нет! — запротестовал Логинов.

— Чего же? Такой здоровый парень! Я и то позволяю.

— Посевная, Павел Андреевич. Трактористов стараюсь удержать от выпивки и сам остерегаюсь.

— Бывало, Никаноров зайдет, дак уж, пока не выпьет, не выпроводишь, — заметила Александра. — Мы с батькой, когда узнали, что ты, Алексей Васильевич, стал у нас директором, просто порадовались: наконец-то, говорим, и в наш совхоз толкового человека назначили.

— Та-ак, значит, теперь у себя в Белоречье. Мы приветствуем и одобряем, — вторил ей Павел. — Може, на поправку дело пойдет. Вишь, и весна ранняя, в поле уж выехали.

— Техника не подготовлена как следует.

— Так ведь это понятно… Ты поешь, Алексей Васильевич, поешь, как дома.

— Давно я не бывал у вас. Вроде на отшибе живете, а все по-современному: холодильник, телевизор. И вообще привольно тут, в Пустошках.

— Знаю, фермером меня за глаза называют. А какой фермер? Раньше каждый такое хозяйство держал, это нынче привыкли надеяться на зарплату, а у себя на дворе петух не пропоет. Нет, мы так не можем. — Носков поприглаживал жесткой пятерней свалявшиеся волосы и, прищурившись, посмотрел в окно на залитую солнцем улицу. Его глаза словно бы таяли голубенькими льдинками под кустистыми бровями. — Летом у нас действительно благодать! Кругом дары природы, так сказать.

— Павел Андреевич, я пришел поговорить об одном важном деле: не возьмете ли на лето полсотни телят? — спросил Логинов.

Хозяин насторожился. Из-за переборки тотчас выглянула Александра, отмахнулась обеими руками:

— Своей скотины полный двор — хватает управы.

— Их ведь пасти надо, кроме всего, — добавил Носков. — Дело нешуточное.

— Вон у вас какой выгон большой, еще пригородим вдоль речки. Проще подвозить подкормку. Трактор выделим с косилкой и прицепом в полное распоряжение: ты ведь работал на тракторе, Павел Андреевич, — убеждал Логинов.

— Трактор — это хорошее подспорье, а все же много канители.

— Будем помогать, чем можно. Комбикорма привезем. Овса вам для куриц хоть сейчас выпишем. Я уж не говорю о большом заработке. Хотелось бы подержать телят в Пустошках с конца мая хотя бы до сентября. Подумайте, вы бы очень выручили совхоз.

Из директорских посулов на Павла больше всего подействовало обещание дать трактор: плохо ли иметь такую «лошадку», в любое время подвезешь, что потребуется. Но и с телятами будет хлопотно все лето. Он выжидательно поглядывал на жену, дескать, как ответить. Спросил ее:

— Ну, как, Федоровна?

— Я сказала, своей скотины хватает. Ты уж не взыщи, Алексей Васильевич.

— Заработок будет неплохой, — снова пообещал Логинов.

— Да разве в деньгах дело? Чай, не бедно живем, — несколько уступчивее продолжала Александра, поскольку получить кругленькую сумму все-таки было соблазнительно.

— Конечно, хотелось бы помочь тебе, Алексей Васильевич: я твою заботу понимаю, — заявил хозяин. — Ты не торопи, дай обмозговать это дело, а я на днях буду в селе, зайду к тебе в контору.

— Договорились. Спасибо за угощение, Александра Федоровна. До свидания.

Когда вышли на улицу, Носков, открывая воротца, обмолвился:

— А без трактора, Васильевич, тут не справиться.

— Трактор будет, Павел Андреевич.

Еще не получив определенного согласия Носковых, Логинов возвращался в Макарово с чувством облегчения. «Согласятся, наверняка согласятся», — думал он. Это же ему говорил отец, посоветовавший сходить в Пустошки. Действительно, загон для телят у Носкова готов, только надо послать мужиков расширить его, а зеленую подкормку Павел подвезет на тракторе…

Стал переходить лесной ручей, остановился в воде, ощущая через сапоги ее приятную прохладу. Под ногами глухо похрустывали промытые камушки. Наклонился, чтобы сполоснуть лицо, а в это время рядом — цок-цок-цок! Поднял голову — белка суетится на сучке ольхи и не убегает, вроде бы сказать что-то хочет. Уж простой ли зверек? В черных бусинках глаз — любопытство. Взять бы на руки да погладить, но не стал пугать, обошел чуть сторонкой.

Легко, с ощущением как бы праздника в душе шагал Логинов дальше по непросохшей дороге; казалось, звонче, веселей распевали птицы, ярче светило солнце. Послышался обнадеживающий гул тракторов: начало сева всегда радовало, как зачин всему страдному лету…