Покажи мне Бостонское небо - [3]

Шрифт
Интервал

Ах, да. Вернемся к помощи. Не надейтесь, что ваша жизнь моментально нальется пестрыми красками. Но обещаю, я сделаю все, чтобы на вашем лице вновь воссияла улыбка. Единственное условие, которое требуется соблюдать беспрекословно – это повиновение. И раз уж мы выяснили, что смерть вас не страшит, в случае нарушения единственного правила (чем, кстати, любил заниматься ваш покойный супруг, не берите с него пример) я буду наказывать вас через оставшихся близких вам людей. Ваша больная мать неожиданно перестанет принимать медикаменты, но не потому, что ей их не будут предоставлять, а потому что я зашью ей рот. А из вашего пса, подобранного три дня назад, я сделаю чучело и отправлю в Музей Естественной Истории, за что еще получу благодарность. Вы ошибались, Аннет, когда заверяли меня, будто вам нечего терять. Либо лгали. Прощаю первый и последний раз. Отныне, миссис Лоутон, придется думать о каждом шаге. Любое неверное телодвижение может оказаться роковым. Попытка заявить на меня в полицию – смертный приговор матери. Дорогу для вас стелить буду я. Просто идите.
Письмо мое вы получите девятнадцатого декабря. Двадцатого декабря, в двадцать три ноль-ноль вы должны быть у Дома Лонгфелло в Портленде. Вам передадут нечто ценное. И не забывайте, Аннет, но не сочтите за манию величия:
Dura lex, sed lex***
Искренне ваш, Эйс…
Calamitas virtutis occasio* – бедствие дает повод к мужеству. Сенека.
** – отрывок из стихотворения Лорда Байрона, "Убита в блеске красоты!".
Dura lex, sed lex*** – лат., Суров закон, но это закон.
Эйс. Из воспоминаний…
Memento…
Я закрываю глаза.
Тогда мне было двенадцать. И каждый раз, когда выглядывал из окна нашего двухэтажного дома, я видел всех этих детей, своих сверстников, которые беззаботно спускали свое время на игру в догонялки.
Эван, спустись в гостиную!
Я делаю вид, что не слышу. Один толстый мальчик сбивает с ног хрупкую девочку, на два года младше него самого. Я вижу, как он заливается смехом. Показывает на нее пальцем и кричит: «Сдалась! Слабачка!» Гнев. В такие моменты я терял контроль над собой.
Эван! Я с кем разговариваю, животное?! Спускайся немедленно!
Меня нет. Я планирую, как тот кабан будет молить о пощаде. Обостренное чувство справедливости росло и крепло с каждой секундой, проведенной в материнском доме. Я знаю, зачем она меня зовет. Она разбила пепельницу, которую мне предстоит заменить. Но сначала прибрать осколки и собрать миллионы окурков.
Я сейчас поднимусь и надеру тебе задницу, сопляк! Не вынуждай меня!
Девятнадцатый ухажер за три месяца тоже решил подать голос, будто он задержится здесь. Примеряет на себя роль отца. Считает, что тем самым он произведет впечатление на мою непросыхающую создательницу. Вскоре я буду вынужден разочаровать его, сказав, что двадцатый не за горами и ему придется покинуть прелестный двухэтажный дом, доставшийся нам от бабушки и являющийся объектом вожделения всего социального дна Бостона, приводимого сюда матерью. Что ж, от судьбы не уйдешь. Спускаюсь.
– Ты оглох!? Мы должны ждать тебя вечность? Знаешь, что у матери болит спина, и не реагируешь! Собирай, пока Зак не наподдал тебе как следует! – клише, шаблон. Одна и та же фраза, в которой менялось лишь имя джентльмена. Я наклоняюсь, дабы собрать кусочки разлетевшейся по полу пепельницы. Я знаю, что будет дальше… Вот оно. Окурок вонзается мне под лопатку. Я чувствую, как плавится моя кожа, слышу, как смеется Зак. Из глаз потекли слезы. Но нужно прибраться. Жизнь в хаосе – не мечта, и только.
Второй окурок.
Неимоверная боль, но такая привычная. Такая родная. Они кидают в меня огрызки яблок: "Перекуси, а то в обморок упадешь!", – Зак разошелся не на шутку. Ему нравится все происходящее. Еще бы. Какому алкашу не придется по вкусу действо, в котором он, унижая ребенка, сможет почувствовать себя настоящим мужчиной. Забыть о том, что он разлагающаяся масса, бесполезная, никчемная. Что в жизни не осталось ничего, кроме верной спутницы, до краев налитой вином, перебродившим до состояния чистого спирта.
Если бы ты знал, Зак, если бы ты знал…
Пол чист. Я унижен. Но лишь по их мнению. А значит, по мнению всего Бостона, ложившегося в двуспальную кровать матушки. Что я мог сделать? Убить их? Лишить жизни собственную мать, какой бы она ни была? Нет. На это я не был способен. Во всех этих семьях, где дети получают подарки вместо ожогов, поцелуи вместо ударов и едят настоящую пищу вместо огрызков, именно там воспитываются чудовища. Которые впоследствии, лишившись родительской любви, теряют контроль, полагая, что все наладится само собой. Когда близко осознание проблемы, просветление, они берутся за бутылку, или же шприц. Рождается очередной Зак. Большой ребенок, принимающий истинных детей за равных себе. Методично расправляясь с психикой подрастающих в такой обстановке отпрысков, они не представляют, на что обрекают себя в будущем. Они считают, что я все забуду? Что шрамы зарастут? Или из моей головы извлекут все воспоминания о пытках, которым я подвергался ежедневно? Глупцы.
Но Зак исчез. А значит, сегодня будет новое лицо. Каково же было мое удивление, когда в дом вошел мужчина, одетый в серый атласный костюм. Широко улыбнувшись, он потрепал мои волосы и добавил: "Привет, дружок! Меня зовут мистер Лоутон. А тебя?"

Еще от автора Diamond Ace
Black One

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тяжёлый дождь

Главного героя зовут Сэт. Или Тайлер. Или Марвин. Это не имеет значения, поскольку он работает в фирме «Семья напрокат». Сэт становится братом, Марвин – отцом, Тайлер – сыном больной и несчастной Дороти Бальмонт. В мире одиноких людей происходит то, чего все ждали – корпорация «Лэнгот», благодаря доктору Маккалебу, стирает любые воспоминания, делая людей счастливыми. Больше никто не страдает. Вот только Дэл Симмонс нашёл иное применение «Лэнготу». Он обращается к Сэту с предложением стать любовником Каталины – собственной сестры, которая никак не может оправиться после смерти родителей.


Отдохни, Господи, ты устал...

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Ст-2016: Ии.sys

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сломленное поколение

Эта история рассказывает о жизни человека, работающего в фирме "Семья напрокат". Он посещает "Содом пастора Троя", в исповедальне занимается сексом с наркоманками. И все шло нормально, пока к нему не обратился за помощью некий Дэл Симмонс. А вы бы стерли свои воспоминания, если бы вам предоставилась такая возможность?


Рекомендуем почитать
Собачий царь

Говорила Лопушиха своему сожителю: надо нам жизнь улучшить, добиться успеха и процветания. Садись на поезд, поезжай в Москву, ищи Собачьего Царя. Знают люди: если жизнью недоволен так, что хоть вой, нужно обратиться к Лай Лаичу Брехуну, он поможет. Поверил мужик, приехал в столицу, пристроился к родственнику-бизнесмену в работники. И стал ждать встречи с Собачьим Царём. Где-то ведь бродит он по Москве в окружении верных псов, которые рыщут мимо офисов и эстакад, всё вынюхивают-выведывают. И является на зов того, кому жизнь невмоготу.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.


Лицей 2021. Пятый выпуск

20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.