Пока живы — надо встречаться - [102]
…Утро понедельника было ясное и солнечное. Безмятежно посапывали на кровати внучата. На диване спят Митя с Зоей. И Аграфена еще не проснулась — видно, умаялась.
По укоренившейся привычке пораньше вставать и что-то делать Егор Кузьмич поднимается. Во дворе берет корзину и в огороде вдоль стежки рвет поросенку травы.
От земли поднимается теплынь. В тишине сада ни один лист не колышется. Из-за стрехи блестит паутинная нить, снижаясь к тропинке. Егор Кузьмич прутиком отводит в безопасное место паука. Затем закуривает беломорину и, словно вспомнив что-то важное и для себя обязательное, идет на кухню, пьет простоквашу.
Нет! Он не пойдет в райвоенкомат. Сегодня же он должен поехать в министерство и выхлопотать две цистерны с мазутом.
МАТЫНЬКА
Дарью снова беспокоит ветер. Она чутко прислушивается, как ухает он под кровлей, жалобно воет в печной трубе, дождевыми каплями стучит по стеклу.
За окном шевелятся голые ветви старой березы, из труб над дворами мелко рвется дым, подле завалинки ветер морщит в лужах воду, а по небу низко плывут облачка, торопливо, безостановочно.
В глубокой задумчивости Дарья глядит в окно. В руках у нее конверт с письмом от школьников. Ранней весной они прислали ей фотографию памятника на братской могиле. «Здесь похоронен Ваш сын Василий», — писали они. Теперь еще письмо: приглашают к себе на праздник Победы, девятого мая.
Дарья поднимается с табуретки, достает из ящика-посудника сверток и, надев очки с резинками вместо дужек, начинает перебирать на столе, накрытом чистой скатертью, пожелтевшие от времени письма сына.
Письма приходили редко. Писал он мало и наспех. Потом пришло извещение, что в боях за Каменку пропал без вести.
Она бережно берет солдатский треугольник. По масляному пятну узнает последнее Васино письмо. В тот вечер, придя из колхоза, она читала его при свете коптилки.
«Матынька моя, — писал сын на листочке из ученической тетрадки. — Я вижу много горя и все время думаю о тебе, родная! Сейчас ночь, но от проклятых ракет светло, как днем. Спешу передать письмо со связным. Береги себя и верь: я вернусь с победой».
Дарья всматривается в буквы, в неровные строчки, расправляет шершавый листок корявыми пальцами и, тяжко вздыхая, откладывает его в сторону.
Сколько раз, получив извещение, читала и перечитывала она это письмо сына, надеясь, что он все-таки жив.
Репродуктор повесила над кроватью, чтобы не пропустить ни одного рассказа о героях войны, и о бойцах и командирах, которых считали пропавшими и вдруг находили. А как бегала старая через всю улицу к золовке, если выступали по телевизору участники передачи «Подвиг» или когда показывали кинохронику военных лет — вдруг промелькнет где-то Васино лицо!
Дарья зябко поводит плечами, морщится, будто от боли в пояснице. «Живой все бы прислал весточку», — думает она, перебирая письма.
Надеялась: вот объявится Вася, придет домой. Соберет она родных и Васиных друзей, сядут праздничком, выпьют на радостях, и тогда она вынесет его письма и попросит вслух почитать. И пойдут воспоминания… А потом она отдаст письма Васиной жене и велит хранить для детей — пусть знают, как их отец с фашистами воевал! А она, Дарья, будет ради них, своих деток и внучат, стараться, лишь бы им было хорошо.
Воюет ветер за окном, того гляди стекла выдавит. Птица бьется на сыром ветру, и тревожно становится Дарье от предчувствия, что письма, как и память о сыне, только ей одной и нужны…
— Эх, матынька, матынька, — тяжко вздыхает она и собирает конверты и треугольнички. Но не прячет в посудник, а оставляет на виду, на столе. Подумав, вынимает маленькую Васину фотокарточку, заложенную в рамку зеркала, и завертывает вместе с письмами.
— Поеду, — решает она. — Поеду проведаю. Душа просит!
Поезд шел на юг, оставляя мокрую хвою лесов, подсыхающие пашни, зеленеющую траву с желтенькими цветами на луговинах.
Поглядывая в окно, Дарья вспоминает свой отъезд. Пора в деревне плохая — ни пройти ни проехать. Все деревенские отговаривали ее: «Куда тебе с горем! Сидела бы дома. Не ровен час, сама там останешься…»
Но председатель дал лошадь, чтобы доехать до станции. За деревней блестели в лугах остатки воды от половодья; от просыхающей земли поднимался пар, пахло прелым сеном. Над телегой стонали чибисы. Они подлетали так близко, будто заглядывали Дарье в слезящиеся от ветра глаза.
В областном городе на вокзале вначале пришлось трудно. Но когда, купив билет, Дарья села, обессиленная, на лавочке и от усталости прикрыла глаза, к ней подошел военный человек, расспросил ее, куда и зачем она едет, и решительно повел в комнату отдыха. Потом он отправил куда-то телеграмму, а когда началась посадка, сам проводил Дарью до вагона.
Мимо окон побежали косые бугры, на них замелькали белые хатки. Дарья, сама не зная отчего, пригорюнилась. «Не ближний путь, дальняя сторонушка», — вздохнула она и, словно вспомнив что-то, нашла на полу свою сумку, нащупала в ней кулек с родимой землицей, затем заботливо проверила за пазухой сверток с письмами.
В Каменку поезд приходил ночью. Разбудил Дарью за две остановки проводник.
— Если не встретят, на вокзале комната матери и младенца имеется… — напутствовал он.
Научно-популярный очерк об основных этапах освоения Сибири и Дальнего Востока.Большое внимание в очерке уделено освещению походов Ивана Москвитина, Василия Пояркова, Семена Дежнева, Ерофея Хабарова, Витуса Беринга, Геннадия Невельского и других русских землепроходцев и моряков.Институт военной истории министерства обороны СССР.Рассчитан на широкий круг читателей.
Русско-японская война 1904–1905 гг. явилась одним из крупнейших событий всемирной истории — первым жестоким вооруженным столкновением двух держав с участием массовых армий и применением разнообразной сухопутной и морской боевой техники и оружия. Она явилась, по существу, предвестницей двух мировых войн первой половины XX в.: воевали две страны, но в политических и экономических итогах войны были заинтересованы ведущие государства Запада — Великобритания, Германия, США, Франция. Этот геополитический аспект, а также выявленные закономерности влияния новой материальной базы вооруженной борьбы на развитие стратегических и оперативных форм, методов и способов боевых действий по-прежнему обусловливают актуальность исторического исследования Русско-японской войны. На основе исторических документов и материалов авторы раскрывают причины обострения международных противоречий в Дальневосточном регионе на рубеже XIX–XX вв.
Наше Отечество пережило четыре Отечественные войны: 1612 г., 1812 г., 1914 г. (так называлась Первая мировая война 1914–1918 гг.) и Великую Отечественную войну 1941–1945 гг.Предлагаемый читателю исторический труд посвящен событиям 1612 года, 400-летие которых отмечается в 2012 году. С 2005 г. в память об этих событиях, сплотивших народ, 4 ноября отмечается как всенародный праздник — День единения России.В книге раскрываются военные аспекты национально-освободительной борьбы нашего народа против польской и шведской интервенции начала XVII в.
Королева огромной империи, сравнимой лишь с античным Римом, бабушка всей Европы, правительница, при которой произошла индустриальная революция, была чувственной женщиной, любившей красивых мужчин, военных в форме, шотландцев в килтах и индийцев в тюрбанах. Лучшая плясунья королевства, она обожала балы, которые заканчивались лишь с рассветом, разбавляла чай виски и учила итальянский язык на уроках бельканто Высокородным лордам она предпочитала своих слуг, простых и добрых. Народ звал ее «королевой-республиканкой» Полюбив цветы и яркие краски Средиземноморья, она ввела в моду отдых на Лазурном Берегу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга о человеке, который оказался сильнее обстоятельств. Ни публичная ссора с президентом Путиным, ни последовавшие репрессии – массовые аресты сотрудников его компании, отъем бизнеса, сперва восьмилетний, а потом и 14-летний срок, – ничто не сломило Михаила Ходорковского. Хотел он этого или нет, но для многих в стране и в мире экс-глава ЮКОСа стал символом стойкости и мужества.Что за человек Ходорковский? Как изменила его тюрьма? Как ему удается не делать вещей, за которые потом будет стыдно смотреть в глаза детям? Автор книги, журналистка, несколько лет занимающаяся «делом ЮКОСа», а также освещавшая ход судебного процесса по делу Ходорковского, предлагает ответы, основанные на эксклюзивном фактическом материале.Для широкого круга читателей.Сведения, изложенные в книге, могут быть художественной реконструкцией или мнением автора.
Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
