Пока ты молод - [53]
У него уже даже начали роиться в голове отдельные строки разного ритмического склада, и это тоже подогревало его желание как можно скорее расстаться с секретарем. Тот, видимо, понял его настроение и торопливо стал прощаться, однако не забыл пригласить Сергея, теперь уже не как корреспондента, а просто как своего нового приятеля, вновь приехать в Крутоярск, на что Сергей, не задумываясь, ответил радостным согласием.
XX
К защите диплома Наташа вернулась из Жданова не одна: с ней приехали муж и мать. То ли Михаил сам начал тогда о чем-то догадываться, то ли ему откровенно посоветовала мать, но он в самый разгар весеннего лова вдруг взял двухнедельный отпуск и уехал в Москву.
В те дни Наташу окружили такой неотступной предупредительностью и заботами, что ей после приезда из дому лишь однажды, да и то чуть ли не мимоходом, удалось повидаться с Сергеем. Встреча была растерянная, торопливая. Простились они тоже торопливо, так ни о чем и не договорившись. А потом приспело время ехать Сергею на практику в газету, и больше они не встречались…
И вот уже наступила осень, а боль от трудной разлуки все не притуплялась у Сергея. Даже вышедший, еще умопомрачающе пахнущий типографскими красками его первый сборник стихов не смог заглушить тоску по Наташе: с ней-то ему и хотелось поделить свою неповторимую радость. Правда, были такие несколько часов, когда эта радость все же захлестнула его до самозабвения.
Получив сигнальный экземпляр, долго и мучительно ждал случая остаться с ним наедине в комнате. И когда, наконец, дождался, то прихлопнул дверь с английским замком и перечитал вслух от первой до последней страницы все стихи сборника, хотя помнил их на память. Некоторые стихи читал даже дважды с неослабевающим упоением. Неизвестно, сколько бы длилось такое, если бы он не вспомнил, что через несколько дней в Лужниках должен состояться матч сборных футбольных команд СССР и Венгрии. Билет, конечно, можно было достать с помощью чуда, но попытаться стоило. Он быстро оделся и, не забыв, разумеется, захватить с собой сборник стихов, пошел к электричке. И чудо свершилось: Сергею удалось уговорить одного третьекурсника продать свой билет ему. Место было неудобное — за воротами в третьем ряду Северной трибуны, но Сергей отлично понимал, что даже у него останется на площади перед стадионом не одна тысяча завистников…
Сергей за всю свою жизнь не помнил такой очаровательной и одухотворяющей осени, какая была в тот год в Москве. Он почти каждый день уезжал с первопопавшегося вокзала за город, подолгу бродил по светлеющим, тихим и прохладным рощам Подмосковья. Если вдруг набегал откуда-нибудь порывистый ветер, Сергей затаив дыхание самозабвенно следил, как лесными тропками медленно, цепочками, словно желтые выводки неуверенно держащихся на ногах утят, брели, покачиваясь, к дорогам и полянам большие лапчатые листья кленов. В такие минуты очень часто вспоминался светлый Пушкин, думалось о своей великой России, о ее людях. Однажды Сергей, возвращаясь из лесу к железнодорожной платформе, записал в своем блокноте:
«Пушкин любил осень потому, что был редким человеколюбом. Весной люди легкомысленней, эгоистичней, думают только о себе, а осень заставляет думать их об утратах, своих и чужих. Мне почему-то забываются в желтом лесу все нанесенные людьми мелкие обиды. Остается только большое. Будто поговорил с чистым, умным человеком. Хорошо-то как на нашей земле!»
В день матча, 23 сентября, резко похолодало. Подул ветер, над стадионом пронеслись белесые тучи, и густо посыпалась колючая снежная крупа. Сергей с горечью подумал о том, что придется распрощаться с невиданным листопадом. На душе помрачнело и от проигрыша нашей команды. Гости чаще переигрывали хозяев поля, у них было больше остроумных пасов и выходов к воротам противника, что не забыла громогласно отметить самая объективная в мире московская публика. Сергей тоже одобрительно рукоплескал венгерским нападающим, нисколько не подозревая, что кое-кто из них всего лишь через месяц окажется в стане самых темных и отъявленных предателей своего народа…
Сергей уже не выезжал на дачных электричках в лесистые места Подмосковья, мысленно подготовив себя к рано наступающей зиме.
Казалось, год шел к спокойному закату и готовился уступить место своему неразгаданному преемнику. Но неожиданно он встрепенулся, и от этого пробуждения вновь тревожно содрогнулись человеческие сердца…
Ровно через десять дней после матча, 3 октября, к вечеру вдруг подул мягкий, теплый ветер, московское небо стало заволакиваться мутными кучевыми облаками. Они то рвались, то вновь сливались, оседали к земле, наползали друг на друга, и от этого становились все темнее и темнее, превращаясь в большую, по-летнему пахнущую свежестью тучу. Вместе с тучей темнел и угасал день.
Когда дачный поселок уже совсем окутали быстро наступившие сумерки, черную тучу внезапно пронзила длинная, ломаная, ослепительная молния. За окном Сергеевой комнаты шарахнулись, как застигнутые врасплох голые купальщицы, белотелые трепещущие березы; послышался сухой деревянный треск — постоянный спутник и предвестник мощных громовых раскатов, и сразу же от гула и грохота содрогнулись стены комнаты, с жалобным звоном задребезжали оконные стекла. А через минуту шум притихшего вдруг ветра сменился шумом хлынувшего ливня. Сполохнувшиеся было березы постепенно успокоились и покорно подставили свои длинные черные косы под светлые, прозрачные, в беспрерывных вспышках молний дождевые струи. Сергей распахнул окно, облокотился на подоконник, вглядываясь и вслушиваясь в царственно великолепную ночь. Какой-то сладкий, охмеляющий восторг смешал его мысли и чувства, разлился по всему телу, взбунтовал воображение. Сами собой зашевелились почему-то потеплевшие губы. На секунду вспомнилось и тут же затерялось среди бегущих мыслей предутреннее Садовое кольцо и те настроения и переживания, с какими он тогда, позапрошлой весной, шел от Наташи. Затем промелькнули единственные, оставшиеся в памяти с детства слова песни, которую давно уже перестала петь его мать:
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Анатолий Иоффе, врач по профессии, ушел из жизни в расцвете лет, заявив о себе не только как о талантливом специалисте-экспериментаторе, но и как о вполне сложившемся писателе. Его юморески печатались во многих газетах и журналах, в том числе и центральных, выходили отдельными изданиями. Лучшие из них собраны в этой книге. Название книге дал очерк о применении гипноза при лечении некоторых заболеваний. В основу очерка, неслучайно написанного от первого лица, легли непосредственные впечатления автора, занимавшегося гипнозом с лечебными целями.
С одной стороны, нельзя спроектировать эту горно-обогатительную фабрику, не изучив свойств залегающих здесь руд. С другой стороны, построить ее надо как можно быстрее. Быть может, махнуть рукой на тщательные исследования? И почему бы не сменить руководителя лаборатории, который не согласен это сделать, на другого, более сговорчивого?
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.