Пока ты молод - [52]

Лишь гораздо позже, когда ему не раз пришлось побывать на самых разнообразных по профилю, и по величине, и по производственному полету предприятиях, а также из рассказов стреляных журналистов, Сергей понял, казалось бы очень нехитрую, истину: первые впечатления — это материал только для плохого газетчика. Настоящий же корреспондент, как правило, не только не хватается за них, но небезосновательно побаивается попасть под их заманчивое влияние. Дело в том, что куда бы ни приехал человек с редакционным удостоверением — пусть даже на самый передовой завод или шахту, фабрику или стройку, — ему по каким-то странным, необъяснимым причинам встречаются прежде всего ругатели: они поносят кого-нибудь из начальства — порой и в самом деле плохого человека, жалуются на столовую, тоже, возможно, плохую, просят помочь им поправить их дела, защитить их доброе имя. Бывают среди них и хорошие люди и дурные, но, независимо от своих личных качеств, именно они всегда и в первую очередь попадаются на глаза журналисту. Иногда — очень редко — встречаются в такие минуты и совсем противоположные этим люди — все похваливающие. Это, как правило, подхалимы.

Так произошло и с Сергеем. По возвращении в редакцию он написал страстную критическую статью о заводе сельскохозяйственного машиностроения. На ее остроту, конечно, повлияла в какой-то мере негостеприимность Стародубцева. Но главную роль в этом все же сыграл заведующий кабинетом рационализации Александр Яковлевич Рева и сухие низкие цифры сводок, с которыми Сергей по совету Александра Яковлевича тщательно ознакомился. Хороший слог, интересные факты, авторская страсть и беспокойство — все это понравилось редактору, и статья сразу же была заслана в типографию. Сергей чувствовал себя на седьмом небе, с нетерпением ожидал гранки, нисколько не подозревая, что он ждет обнародования своей первой крупной ошибки в газетной работе.

Через два дня статью опубликовали, а спустя еще несколько дней в редакцию приехал секретарь парткома завода, рассказал редактору о настоящем положении дел, тот вызвал к себе Сергея, который ничего, кроме стыда за свою статью, не испытал во время разговора с этими людьми.

Оказалось, завод чуть ли не первый из однотипных ему предприятий пошел на смелую, крайне необходимую, почти одновременную замену старого американского оборудования на новейшее отечественное. И вызвано все это было не чем иным, как потребностью колхозов в самой современной, самой эффективной технике. Создавался комплекс сельскохозяйственных машин, которые бы позволяли одному человеку, трактористу, возделывать огромные площади кукурузы, картофеля, других трудоемких культур. Было много трудностей, усложнявшихся еще и некоторыми ведомственными проволочками. Все это ни на ком другом так не сказалось, как на необыкновенно мягком, стоически терпеливом человеке, инженере и организаторе Владимире Капитоновиче Стародубцеве.

К моменту приезда Сергея в Крутоярск завод уже почти завершал свое обновление и обладал таким мощным производственным потенциалом, который, несомненно, мог вывести его в число самых сильных предприятий промышленного юга.

Рассказывая обо всем этом, секретарь ни разу не повысил голоса, не погорячился. Сергею даже показалось, что тот смотрит на него сочувственно и понимающе. Под конец разговора он попросил редактора не слишком строго наказывать практиканта за совершенную оплошность и не сообщать о ней в институт. А прощаясь, подбадривающе улыбнулся Сергею и просто, как-то по-домашнему сообщил:

— Владимир Капитонович рассказывал мне о своей встрече с вами. Он, между прочим, ожидал, что вы напишете именно так, как и написали. Он же и просил меня перед моим отъездом не поднимать много шума вокруг вашего имени.

— Так и сказал?! — не то радостно, не то с огорчением спросил Сергей и отвел в сторону рассеянный взгляд.

— Ну зачем же мне вас обманывать. — Секретарь укоризненно посмотрел на него. — Хватит с вас и одного обмана.

Сергей резко (вот так, наверное, встряхивается пассажир, проспавший свою остановку) вскинул голову.

— Вы имеете в виду человека с желтыми газетными вырезками? Так вас надо понимать?

Секретарь припоминающе улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:

— А он успел их и вам показать?

— К сожалению, да. — Вдруг Сергей, к удивлению присутствующих, раскатисто засмеялся. — Вспомнил!.. Вспомнил, черт побери!.. В вагоне я его видел. Спекулянтишка! «Люди, — говорил, — задирают носы на севере, когда поезд с яблоками проходит».

— Что ж, вполне возможно, — спокойно согласился секретарь. — Хотя мне и не приходилось замечать за ним такого.

Сергей умолк. Он начинал чувствовать, что у него с каждой минутой ширится, растет хорошая, почти нежная доверчивость к этому человеку. Но вместе с тем ему из-за гнетущего стыда за свою ошибку хотелось поскорей расстаться с секретарем. Потому и не находились слова. «У меня, кажется, — размышлял он, — не было бы такого стыда, если бы он был пожилым. А то ведь всего лишь на три-четыре года старше меня. Наверно, совсем недавно простился со студенческими винегретами. Добрый, свой парень и все понимает. Даже как-то обидно за дрова свои наломанные… Да и не в этом только дело. Главное — работать, писать хочется. И я напишу обязательно в ближайшие дни о желтых вырезках, хотя мне по моим очень скромным успехам в поэзии об этом еще и рановато сочинять стихи…»