Пока ты молод - [12]
— Я все равно сумею вернуть тебя оттуда! Так же, как сумел однажды жениться на тебе…
— То есть, как это ты сумел жениться на мне? — с недоумением спросила Наташа.
Михаил зло усмехнулся.
— А может быть, тот ночной верзила — мой приятель. Недаром же у него, как ты говорила, ладонь рыбой пахла.
— Ну зачем же, Миша, так бессердечно шутить, а? — Наташа не выдержала и заплакала.
Он испуганно бросился к ней и начал горячо целовать ее руки, волосы, глаза.
— Шучу. Конечно, шучу, Наташенька. Прости меня, дурня эдакого.
Она понемногу успокоилась. Однако не отказалась от мысли уехать в Москву и, как ни тяжело было ей смотреть на искренне горевавшего Михаила, все-таки уехала.
Вначале он долго молчал, но потом прислал грустное письмо, в котором одобрял ее решение и просил почаще писать…
И вот уже почти целый год, как Наташа учится на очном отделении. Все шло своим чередом. Университет, казалось, целиком поглотил ее. Как вдруг откуда-то появился Сергей с его просторной щедростью, стихами и, главное, с отсутствием давно привычного для нее желания опекать других… Спасаться от него надо или, наоборот, идти за ним? Случайно ли это, или же надолго?.. Хотя бы скорей последний экзамен!.. Уехать, обдумать все вдалеке, если только можно такое до конца обдумать…
V
Пятое июня. Раннее утро. Из распахнутого настежь дачного окна дует по комнате. Кто-то толкает Сергея в бок, тянет одеяло. Он уже узнает голос сокурсника Бориса Мишенина, но окончательно проснуться никак не может. Наконец встряхивает головой, переворачивается с боку на бок, открывает глаза…
— Что тебе надо в такую рань? Если денег, то даже и не заикайся: нет их у меня.
— Сергей, ты меня обижаешь. Неужели бы я пришел к тебе с таким банальным вопросом!
— Ну ладно, выкладывай, раз уже разбудил.
— Представляешь, старик, приснился мне этой ночью…
— Что-о-о? Из-за этой ерунды ты меня разбудил! Ну, знаешь ли… Толкователь снов из меня такой же, как из тебя пианист: каждое утро стучишь в столовой, как дятел, «Чижика» и портишь аппетит.
— Во-первых, Сергей, ты судишь о моих упражнениях на рояле слишком пристрастно, ибо «Чижика» я исполняю со своими собственными, с вашего позволения — мишенинскими, вариациями. Вот именно — мишенинскими. А во-вторых…
Сергей звонко и от всей души рассмеялся.
— Виноват, Боря, сдаюсь… И сегодня, скажу тебе, у меня определенно повысится аппетит от твоих вариаций. Жаль только, на хороший обед денег нет. Значит, говоришь, мишенинские вариации…
— А во-вторых, если уж ты на моих глазах сейчас поднялся до понимания вершин культурных, то будь уж культурным до конца. И поскольку ты меня перебил и, по всей вероятности, раскаиваешься в этом, то теперь уже, в-третьих, о сне. Железный сон приснился мне где-то перед рассветом.
— «И снится чудный сон Татьяне…»
— Это что же, по-твоему, надо принимать за остроту? Нет, ты, оказывается, неисправим, Воротынцев. Так вот. Приснилось мне, будто бы я купался в нашем пруду. И нырял. Нырнул три раза, а вынырнул два. Тут толкователей, по-моему, не нужно. Завалю я сегодня великую российскую литературу как пить дать. Как ты думаешь? Ну, чего молчишь?
— Завалишь, Боря, завалишь. Это тебе не шары гонять. Опять небось вчера часов до трех проторчал в бильярдной. Глаза красные.
— Проторчал. Понимаешь, люблю я азарт. И в игре, и в жизни, и в поэзии.
— А что ты еще в поэзии, например, замечаешь и ценишь?
— Люблю, чтоб даже там, где нет местоимений (как говорит Блок: «Я не люблю пустого словаря любовных слов и жалких выражений: «Ты мой», «Твоя», «Люблю», «Навеки твой»), чтоб чувствовалось, какой рукой написано стихотворение — мужской или женской… Но, собственно, я не за этим пришел к тебе. У меня есть еще с десяток неясных вопросов, и ты обязан в самой что ни на есть популярной форме разъяснить мне их. Должен же я отстоять свою стипендию — добрую спутницу трудных моих дорог. На стихи, как говорят, надейся, а сам не плошай. Ты-то сам что вчера получил?
— Пятерку.
— Да иначе и не могло быть. У тебя ведь ума палата. А я, кроме одной-двух сотен своих и чужих виршей, ничего не помню, хоть убей. Занятие, конечно, не из приятных, но я тебя все же попрошу, Сережа, выручи.
Сергей согласился. Они просидели до одиннадцати часов. Борис записывал все на маленьких квадратиках бумаги и раскладывал их по карманам пиджака, брюк, ковбойки. Когда Сергей кончил консультировать приятеля, тот попросил у него закурить и, забравшись на подоконник, повернулся спиной к комнате, долго наблюдал, как сосед по даче — старый писатель — ухаживал за деревьями в своем саду. Затем, посмотрев на часы, он снова спрыгнул в комнату и стал собираться.
— Пойду на электричку. А то вдруг старик Храпов сегодня в хорошем настроении. Возьмет, чего доброго, и опросит всех до часу, и мне придется потом бегать следом за ним. А ты знаешь, Сергей, шпаргалки для меня что-то вроде талисмана. Притом очень оригинального талисмана. Я в них никогда, между прочим, не заглядывал и не собираюсь, но чувствую себя с ними как-то уверенней, тверже. И ответы убедительней получаются. Ну, Воротынцев, привет?
— Ни пуха…
— К черту.
Борис ушел. Сергей с минуту постоял посредине комнаты, глядя на все еще спящего Николая Лаврухина.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Анатолий Иоффе, врач по профессии, ушел из жизни в расцвете лет, заявив о себе не только как о талантливом специалисте-экспериментаторе, но и как о вполне сложившемся писателе. Его юморески печатались во многих газетах и журналах, в том числе и центральных, выходили отдельными изданиями. Лучшие из них собраны в этой книге. Название книге дал очерк о применении гипноза при лечении некоторых заболеваний. В основу очерка, неслучайно написанного от первого лица, легли непосредственные впечатления автора, занимавшегося гипнозом с лечебными целями.
С одной стороны, нельзя спроектировать эту горно-обогатительную фабрику, не изучив свойств залегающих здесь руд. С другой стороны, построить ее надо как можно быстрее. Быть может, махнуть рукой на тщательные исследования? И почему бы не сменить руководителя лаборатории, который не согласен это сделать, на другого, более сговорчивого?
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.