Пока Оно спит - [18]

. Катрина, а что вещи Пьера делают в запертой комнате, а?

— Я их туда спрятала, — вновь он словно выжал из девушки ответ. — Зачем ты это делаешь?

— Делаю что? — голос повысил тон.

— Заставляешь меня отвечать, причем вслух, — ее голос задрожал.

— Но ведь ты сама меня вынуждаешь к этому. Я просил тебя поговорить, а ты все молчишь. А я хочу получить ответы на некоторые вопросы. Так вот… зачем ты спрятала вещи мертвого мужа в ту комнату?

Катрина почувствовала, что у нее поднимается давление и сердце готово выскочить из груди, мысли ее беспорядочно заметались, и создалось впечатление, что ее саму разрывает в клочья.

— Отвечай, Катрина. Зачем ты спрятала вещи мужа в ту комнату?

— Я не знаю! Не знаю! — закричала она и вскочила на ноги в надежде, что потеряет сознание и этот кошмар закончится. Но только она поднялась, как вновь ощутила себя сильной, и головокружения как и не бывало. Она осмотрелась и заметила, что два человека оглянулись на ее крик и с интересом ее рассматривают.

— Знаешь, Катрина, знаешь… — голос заговорил мягче. — Ну ладно, скажешь позже. Разговоры о твоем долбаном муженьке доставляют тебе дискомфорт, не так ли?

Катрина устремилась прочь из сквера и, выйдя на улицу Виктора Гюго, быстрым шагом пошла вниз по улице, удаляясь от дома.

 — Куда идем?

— Чтоб ты сдох, — девушка почувствовала, что голос вновь дает ей небольшое право выбора. Куда идет, она и сама не знала.

— Может, на кладбище сходим? — голос стал равнодушным, — поплачем там, расскажем, что произошло с нами в последнее время. Скоро дождь начнется — атмосфера самая подходящая для такого мероприятия. Посидим, погрустим, вспомним прошлое. Не хочешь? Почему? Я не нарушу идиллию, даже помолчу, пока ты будешь изливать душу над трупом своего ХРЕНОГО МУЖА!

Катрина понимала, что не обращать внимания на провокации — лучший способ борьбы, но не могла с собой совладать. Было очень больно.

— Чтоб ты сдох, сука. Любой ценой.

— Да, я понял. Я это уже слышал. Но я повторяю — ты сама вынуждаешь меня говорить так, когда отказываешься по-человечески общаться со мной. Мне же обидно, в конце концов, — голос сделал паузу и спросил: — За что ты его любишь?

— Такой твари как ты, все равно этого не понять, — процедила девушка про себя.

— Возможно, возможно… — голос опять сделал паузу и, вернув себе презрительный тон, продолжил: — Да, я точно не пойму одного: как и за что можно любить такое ничтожество как твой дохлый муж.

Катрина резко застыла на месте, чувствуя, как из нее через секунду вырвется неистовый вопль, неистовый и бессильный. Она оперлась рукой о стену здания, мимо которого проходила, и огромным усилием воли заставила себя сдержаться.

Голос хохотал в это время над своими словами.

— Вот это тебя задело, вот это я попал, да уж… ух — он отсмеялся и заговорил серьезно: — Вот так же и меня задевает твое равнодушие, даже неприятие, с которым ты обращаешься ко мне. Зуб за зуб, Катрина…

Катрина оторвалась от стены, и глубоко вдохнув, медленно побрела дальше. Больно — не сказать ничего. Девушку разрывало от чувства тяжелого оскорбления и от ощущения бессилия, хотелось просто биться головой о стену и кричать, кричать…

— Катрина… — спустя полминуты язвительно проговорил голос.

— Что? — он заставил ее ответить, и девушка почувствовала, что из глаза ее выкатилась слеза.

— Твой дохлый муж — ничтожество и неудачник. Ахахаха!

Не помня себя от отчаяния разрывавшего ее душу, девушка свернула в переулок, который попался на ее пути, и побежала, сдерживая давившие ее рыдания и слыша отвратительный смех, вырывавшийся из ее головы и заполнявший пространство вокруг нее. Переулок этот по диагонали соединял улицы Гюго и Иоганна Штрауса. Катрина несколько раз спотыкалась и чуть не падала, вызывая недоуменные взгляды прохожих. Выбежав на улицу Штрауса, девушка присела прямо на бордюр тротуара, и не в силах сдерживаться, заплакала, продолжая слышать адский хохот.

— Ну все, все… — заговорил голос отсмеявшись. — Ну, не нужно плакать, Катрина, не нужно. Слезами ведь горю не поможешь, ахахахаха!

— Девушка, вы в порядке? Я могу вам помочь? — услышала Катрина внешний голос и, подняв голову увидела склонившегося над ней молодого парня в бейсболке.

— Пошли его! Ахаха, Катрина, пошли ко всем чертям этого тупицу! Дай ему пощечину! Ну же!

Катрина резко встала, отчего парень даже отшатнулся, и неимоверным усилием сдерживая себя от исполнения приказа, выдавила:

— Спасибо, уже все в порядке.

— Ладно, — парень окинул ее подозрительным взглядом и двинулся вверх по улице.

— Тьфу ты! Неинтересно, скучно.

Девушка достала платок из кармана плаща и вытерла слезы.

— Катрина… эй, Катрина! А на что это твоя рука наткнулась в кармане пальто, а? Покажи, пожалуйста.

Девушка почувствовала, как злость и ненависть приходят в ней на смену отчаянию и слезам, и поняла, кто этим руководит.

— Ну, покажи, пожалуйста — голос звучал жалобно.

— Пошел ты! — Катрина заметила, что контролирует свою речь и говорит про себя, без шевеления губами.

— Вот черт! Вновь ты не можешь сделать для меня даже такую мелочь. Послать какого-то придурка не можешь, показать, что у тебя в кармане не можешь, разговаривать со мной тоже не хочешь. Как с тобой дружить?