Поиски мира - [27]

– Кто? О ком ты говоришь? – служанка пыталась отпихнуть деву, загораживаясь подносом. – Мне кушанья нести надо.

– Ваш архивариус, он на пиру?

– Наш кто? Да уйди ты от меня!

– Книжник! – наконец нашла нужное слово Алвириан, молясь про себя, чтобы ими не заинтересовался какой-нибудь выпивший гость или стражник. Только не сейчас. – Свитки передать. Ему. Мне.

– А, книжник. Ты про Бараха, что ли? – нет его на пиру. Он и не выходит почти никуда, с тех пор как… ты родственница его, что ли?

– Дальняя, – решилась дева. – Где он сейчас? Я приехала ненадолго, мне надо его увидеть.

– Да у себя сидит наверное, – тут служанка услышала дикий рев и рычание. – Ой, что это они там?…

– Степняки привезли барса в подарок. Наверное, он вырвался, – сказала Алвириан, делая большие глаза.

– Ой, Ибелора, спаси и сохрани нас, безумных. Ой, что натворили. Пойдем, пойдем отсюда, что ли. Я тебя провожу.

* * *

Танкред же дождался, пока тела выволокут, кровавые пятна посыпят золой и песком, столы установят на место, и обратился к Ланье.

– Сегодня день, когда можно говорить открыто. Мы чтим обычаи. Народ пришел под стены замка.

– Да, ваша светлость, – склонил голову Ланье. – Я отобрал немногих – у них действительно важные дела. Они ждут во внутреннем дворе. Я велю позвать их.

Герцог впервые встал, размашисто подошел к столу, наполнил кубок вином и, звякая по нему цепью, поднял над головой.

– Пусть те, кто желает моего правосудия, войдут!

Вновь заиграла музыка, купцы опасливо усаживались на свои места, а тех, кто думал уйти, стража на выходе поворачивала обратно.

Тахиос, который смотрел на суровые лица воинов, что наливали себе полные чаши, не слишком заботясь о закуске, испытал внезапное чувство омерзения.

«Неужели он облапошит их? Неужели приехали те, кто уже смирился, и им достаточно просто помахать рукой? Ульрика не явилась, я не вижу никого с Севера – весь Гремящий кряж отказал в повиновении Танкреду. Но Белон Красивый? Но Стир Медведь? Граф Кранглех? Они хотят запятнать себя – все они?»

В это время в пространство между столами вышли четверо одетых в кольчуги стражников. У одного из них на скуле багровел синяк. Сирота узнал Нарса с дружками и ему стало совсем тошно.

– Чего вы хотите, добрые люди? – опустошив кубок, мирно спросил Танкред.

– Закона, – ответил Сарри и вытащил из-под плаща свою культю. Он помахал искалеченной рукой в воздухе, привлекая всеобщее внимание, и продолжил:

– Мы верно служили вам, ваше величество, пока ваш приёмыш не обвинил нас в измене. Я, Сарри, сын Стурла, вызвал его, и он отсек мне руку. Пред лицом Лига и вами, я требую правосудия.

– Тахиос. Выйди сюда.

Сирота вышел к подножию трона, ловя на себе недобрые взгляды. Лишь Касс ухмылялся, опираясь на рукоять своего двуручника.

– Эти люди утверждают, что ты обвинил их напрасно и требуют виру за причинённый тобою ущерб. Ты согласен с обвинением?

– Нет, – глухо сказал юноша.

– Раз так, то установить истину нам поможет поединок. Сын Стурла, ты будешь биться сам?

– Я передам свое право Нарсу.

Танкред с усмешкой повернулся к сироте.

– Может, ты тоже хочешь выставить кого-нибудь вместо себя?

Смотря прямо в голубые, искрящиеся опасным весельем глаза чудовища, Тахиос хотел уже ответить, что не будет биться, чувствуя, как дрожит жила на шее, «позор, насмешки и изгнание – пусть», но к нему склонился мажордом.

– Может быть, ты хочешь, чтобы вместо тебя сражался старикан-библиотекарь, а?

– Скажи.

– Хочешь, чтобы мы выволокли его сюда и облачили в кольчугу?

«Долгая ночь. И она только начинается».

Тахиос перескочил через стол и шагнул навстречу стражам.

– Место! – закричал какой-то огромный, больше похожий на медведя рыцарь справа от него. – Дайте им место!

Они одновременно вытащили мечи. Пространство между столами было шириной в десять шагов, но Нарс не собирался ходить вокруг да около. Он напал, полагаясь на длину своих рук и силу. Десять, двадцать ударов отбил Тахиос. Кругом одобрительно кричали. Он не слушал. Нарс загонял его в угол, образованный столами. Клинок сверкнул, целя в бедро. Сирота отбил, крутнулся на носках и острием меча вспорол стражнику шею. Нарс упал на одно колено, ещё не осознавая, что произошло. Когда же он понял, попытался зажать рану левой рукой, встал, шатаясь, замахнулся, но Тахиос пнул его в грудь и опрокинул на спину. Потом переступил через дёргающееся тело и пошел к Сарри и оставшимся двум.

За спиной взвился голос Танкреда.

– Лиг явил нам свою волю! Мой человек – невиновен! Что же касается вас, – сирота оттолкнул застывшего на месте культяпого и стал пробивался к выходу, – то вы обманули меня. Я знаю, что когда вам приказали моим именем, вы насмеялись над приказом. Вы чинили препятствия. За это вас следует наказать и наказать как следует. Хэрск!

На выходе Виздимур преградил было дорогу Тахиосу, но увидев его побелевшие губы, нехотя отступил.

– И я считаю достойным наказание, которым воспользовался сирота. Держите их!

В зале громко негодующе заворчали, а потом вопли боли перекрыли это ворчание – Хэрск знал своё дело.

Самая длинная ночь.

* * *

Алвириан вошла в библиотеку вместе со служанкой.

– Барах! Книжник, я тебе невестку привела! – дрожащим голосом пошутила служанка. – Да ладно, что ли. И поесть, – она сунула поднос в руки девы, забрав у неё пустой. – Пойду, а то матушка заругается.