Поиск смысла жизни. Изменение сознания на пути к внутреннему миру - [48]

«Такой страдающий человек тогда понимает, что все идет к смерти. Он нигде не находит жизни. Для него все становится мукой. Только смерть: молитва, чтение, беседа, все мертвое. Больше нет ничего, чем бы человек мог насладиться».

Четвертая ступень очистительного процесса

Усиливается способность восприимчивости, которую Экхарт назвал мистической. Изобразим это символически на примере реки: река впадает в море и становится частыв этого неизмеримого водного пространства. Но еще долгое время она отличается от него по цвету воды. Со временем она становится такого же цвета, как и море. Это очень длительный процесс.

«…как постепенно, мало-помалу обнажается душа человека, так же она очень медленно обогащается и снова оживает».[159]

Человек пребывает в мире с самим собой, что, впрочем, не означает, что он не может больше страдать. Сознание и дух еще вполне могут страдать.

«Это правда, что они (эти люди) страдают от всего внешнего. В то же время правда и то, что они не страдают везде, а находятся в совершенном покое и ничем не омраченной удовлетворенности. Даже если они должны будут попасть в ад и претерпевать муки ада, эта удовлетворенность останется с ними».[160]

«По этим людям ничего не заметно. Самое большее — это свобода, с которой они идут по жизни. Многие не одобряют этого. Еще остаются эмоции и страсти. Правда, больше невозможно согрешить».[161] Подобные высказывания, конечно, раздражали теологов и повлекли за собой гонения на Мадам Гийон. Хотя она не имела в виду ничего другого, что и Августин, когда он написал: «Люби и делай что ты хочешь».

Человек остается человеком со всеми своими чертами характера. «Он будет говорить, писать, торговать, заниматься бизнесом еще успешнее и лучше, чем когда-либо, и действовать пока еще он будет по своему разумению, а не по воле Бога».[162]

«Теперь для него не существует определенного места и времени, где и когда он должен молиться или искать Бога. Бог есть во всех вещах. Человек может провести вечность в аду или на небесах, ибо он может видеть Бога как в архангеле, так и в дьяволе».[163]

«Здесь все является Богом. Бог везде и во всем. Так и обожествленный человек, везде и во всех, является тем же самым. Его надежды — это Бог. Его радость — это Бог. Его молитва — это Бог. Всегда то же самое, постоянно и непрерывно. Молитва его бессодержательная, беспрерывная и бесформенная. Это состояние человека. Он молится все время, беспрестанно! Человеку абсолютно без разницы, находится ли он в глуши или среди людей, избавился ли он от бремени своего тела или должен нести его дальше».[164]

5. ПРЕСЛЕДОВАНИЕ И ЗАКАТ МИСТИКИ

Созерцательная молитва до XVI века

Смысл христианского молитвенного учения до высокого средневековья был в познании Божественного. Целью любого молитвенного наставления являлась беспредметная молитва, названная созерцательностью. Сегодня об этом уже не говорят. Мы как раз снова открыли медитацию. В буддизме же и индуизме, напротив, вперед выступает форма, которая соответствует христианской созерцательности, как до, так и после встречи с конечной действительностью. Также и поэтому многие христиане обратились сегодня к дзэну и йоге. Там они находят то, чего им не хватает в современном христианстве.

Еще двести лет тому назад созерцательность в молитвенном воспитании была как бы само собой разумеющейся.

Мадам Гийон (XVII век) в своих указаниях к созерцательной молитве подчеркивает: «Все способны на внутреннюю молитву. Это большое несчастье, что почти каждый человек вбил себе в голову, что он не призван к внутренней молитве. Мы все призваны к внутренней молитве, так же, как и призваны к благу».[165] Она отмечает, что эта молитва очень легкая, и сожалеет, что проповедники не учат этой молитве.

Иоанн Креста в предисловии к книге «Восхождение на гору Кармель» дает наставления каждому: «Этот труд объясняет, как можно быстрее достичь союза с Богом. Он содержит инструкции и указания для начинающих…».

В его книге «Облако незнания» мы узнаем из наставлений неизвестного английского мистика XVI века, что созерцательность — это путь для каждого серьезного христианина. Он отстаивает эту молитвенную форму в своем предисловии, а в главе 74-й он указывает на то, что призыв к созерцательной молитве направлен ко всем членам ордена и дилетантам.

Закат созерцательной молитвы

Таким образом, до эпохи Просвещения созерцательность оставалась основной целью христианской молитвенной жизни. Это был эзотерический путь христиан, как дзэн и випассана — путь буддизма, йога — путь индуизма, а суфи-формы — путь ислама. Томас Кэтинг, аббат монашеского ордена из США, в обзоре к истории созерцательности привел разные причины, которые способствовали исчезновению этой молитвенной формы:

• «Неудачная тенденция сокращать «Духовные упражнения» (Игнатия) по методу дискурсивной медитации».[166]

• Спор институциональной церкви с квиетизмом и резкое осуждение ею данного течения. Квиетизм учит пассивному непротивлению и покорному преданию себя под руководство милости Божьей. Это привело к скрытому страху церковного института перед мистикой вообще. Таким образом, мистика приобрела дурную славу.