Поиск неожиданного - [31]

— Нам тут всего-то с дюжину дурачков найти, отобрать кого получше, посмышленее и поздоровее, и все, — заворчал он. — Мы, может получиться, еще до полудня снимемся и пойдем дальше, куда ты, сэр рыцарь, скажешь.

— Ты же говорил, у тебя и с припасами плохо, и вообще, чуть не ремонт требуется, — отозвался рыцарь Сухром. — Чего же ты теперь торопишься?

— Это ты меня все время торопишь, я-то что, я только приказы твои исполняю, — попробовал спорить капитан Виль.

— Из вредности ты говоришь, — поддакнул своему господину оруженосец, обращаясь к капитану.

— Из вредности… Да она, циклопа эта ваша, когда на борт запрыгивала, чуть мне обшивку не пробила. Это же непростой маневр, сначала — высаживай ее, а потом подбирай, да я так к земле близко и для Госпожи не подходил никогда.

Циклопа ясно видела, что рыцарь на мгновение представил себе, как какая-то неведомая женщина по прозвищу Госпожа забирается на «Раскат» по веревочной лестнице и как у нее платье от ветра раздувается, но тут же, как дисциплинированный служака, выбросил это из головы и сурово спросил Виля:

— Но ты ведь это сделал у Трехгорной крепости. Можешь, значит, и ничего страшного в этом твоем… маневре нет.

— М-да, сделать-то сделал, но…

— Вот и сегодня сделаешь. — Рыцарь неожиданно улыбнулся. — Заодно своих новобранцев проверишь, насколько они смышлеными окажутся.

И снова, как было в первую ее ночь на корабле, Крепа поняла, что ее желание тут тоже что-то да значит и что рыцарь обязательно выступит на ее стороне, если какой-либо спор, как этот, к примеру, затеется. Она никогда прежде в армиях, где служила, этого не замечала, может, потому, решила она, что служила-то как наемница, как солдат для боя, а не солдат для долгой совместной службы.

А вот этот рыцарь иначе не умел, он и родился-то, кажется, всего для одной-единственной службы, и присягу принимал лишь на верность своей Госпоже, не иначе, другой он и принять не сумеет, у него язык не повернется ее произносить. А раз так, то верность, лояльность понималась им как двусторонней заточки меч, не только подчиненный верен командиру, но и наоборот. От такого философского почти открытия Крепа так обалдела, что даже забыла, что ей предстоит спрыгнуть с борта «Раската» и притом не поломать себе ноги.

А дальше дела пошли интересные. Корабль с какой-то прежде не замечаемой Крепой лихостью прошелся над этим местом, разогнался изрядно, чем капитан, видимо, и собирался привлечь к нему внимание, развернулся и на бреющем пролетел уже над самой речкой. Вода отсюда, с малой высоты, показалась еще более привлекательной, словно бы живое стекло на подложенных снизу камешках заиграло, засверкало, просвеченное утренним солнышком…

А затем резко, так что удивительно становилось, как они все не выпали за борт, «Раскат» одним махом развернулся над полянкой, которая и Крепе почему-то показалась обжитой, вроде общедеревенского выгона, и стал так сильно, как только было возможно, табанить крыльями. Скорость сразу упала, а шкипер Луад с борта начал уже концы причальные сбрасывать. Веревки эти поползли по траве, будто длинные змейки, и их одним движением, как по приказу, внизу подхватили, и… «Раскат» оказался накрепко зачален этими веревками к земле, хотя все еще и трепыхался, будто только что пойманная птица над сбегавшимися со всех сторон на выгон тархами.

Ага, решила Крепа Скала, вот так, значит, проявляется капитанский шик при швартовке, умение экипажа обращаться со своим суденышком, шкиперское мастерство. Кораблик подтащили ниже, некоторые из самых лихих мальчишек и девчонок, трепеща крылышками, попробовали залететь на палубу. Один из этих молодых птицоидов так разогнался, что с маху ударился неловко о борт и, кружась, как лист с дерева, стал падать, но его то ли кто-то подхватил, то ли он сам очухался и опустился на землю почти нормально. Крепа заметила, что он несильно расшибся.

Корабль подтащили еще пониже, тогда с него сбросили лестницу, а капитан Виль что-то проорал… Оказалось, что он кричал ей, только Крепа, увлеченная этим представлением, не сразу Виля поняла:

— Как приопустимся, выпрыгивай, циклопа, выпрыгивай, только крылья нам не сомни!..

— Ага, сомнешь их, как же, — проворчала она, переваливаясь через борт.

После того как Крепа соскочила, чуть не раздавив кого-то из этих птице-людей, который зазевался, не ожидал, что на него с неба свалится такая здоровая циклопа, «Раскат» резко качнулся, но птицоиды, что ухватились за веревки, были настороже, удержали корабль и снова потащили вниз. Скала постояла, подождала, пока на землю уже торжественным порядком спустится рыцарь Сухром, а за ним соскользнет, безо всякой уже торжественности, и Датыр-оруженосец.

Теперь они снова были вместе.

— Датыр, ты не знаешь, что это за город такой? — поинтересовался Сухром. — Ты же с нашими матросами разговоры ведешь, что они тебе сказали?

— Они тут, почитай, для того и собираются, чтобы на кораблики, вроде этого, наниматься, у них тут, сказывают, самая ярмарка для матросов происходит.

— Ага, — неопределенно отозвался рыцарь, — стало быть, нам тоже тут можно осмотреться.