Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней - [67]
Выдвигались претензии и к составу участников «Семинара». Уильям Лейн Крейг отмечал, что из 74 исследователей, участвовавших в окончательной редакции «Пяти Евангелий» (первой коллективной монографии «Семинара…»), лишь 14 ученых можно было считать состоявшимися исследователями, большинство же были авторами лишь одной-двух статей по библеистике, а 18 вообще не имели отношения к серьезному академическому изучению Нового Завета[406]. Крейг Бломберг указывал на тот факт, что практически все профессиональные библеисты из числа участников «Семинара…» были связаны с тремя университетами: Гарвардом, Университетом Клермонт или Университетом Вандербильта, – которые пользовались славой «либеральных» учебных заведений[407]. При этом ни представителей ведущих американских вузов, в которых есть специальные отделения библеистики (Йельский университет, Принстонский Университет, университет Дьюка), ни исследователей из католических исследовательских центров приглашено не было, как замечает Ричард Хейз[408]. Довольно часто в адрес участников «Семинара…» выдвигались аргументы ad hominem – например, Н. Т. Райт[409] и К. Эванс[410] утверждали, что за всей научно-критической работой «Семинара…» стоит скрытое желание наиболее значимых его участников «свести счеты» с собственным фундаменталистским или ультраконсервативным прошлым.
Более содержательная критика сводилась к следующим ключевым возражениям. Во-первых, участников «Семинара…» критиковали за некорректное использование критерия двойной несводимости. Еще в середине 1960‐х годов Н. Перрин указывал, что этот критерий может выявить лишь минимальное количество аутентичного материала, на основании которого выстроить целостную реконструкцию образа исторического Иисуса просто невозможно. Однако образ Иисуса в работах «Семинара…» реконструирован исключительно на основании этого критерия. Несомненно, критерий несводимости может предоставить некоторый объем бесспорно аутентичного материала, но, как замечает ведущий католический библеист Реймонд Браун:
Слишком строгое применение этого критерия приведет к абсурду: Иисус, Который не говорил, не думал и не делал ничего, что говорил, думал и делал любой другой еврей; Иисус, который не имел отношения к тому, что говорили, делали и думали в связи с Ним Его последователи после Его смерти[411].
О некорректном использовании критерия двойной несводимости в ходе реконструкции образа исторического Иисуса писали также Николас Томас Райт[412], Джон Суалес[413], Дейл Аллисон – младший[414], Джон Мейер[415], Стенли Портер[416], Бэн Уизерингтон[417], а два библеиста – Герд Тайсен и Дагмар Уинтер – посвятили рассмотрению проблемы границ применения этого критерия специальную 300-страничную монографию[418]. Именно неоднозначные выводы «Семинара…» послужили причиной серьезной рефлексии академического библейского сообщества над проблемами методологии. И хотя до сих пор большинство авторов, работающих над проблемой исторического Иисуса, пользуются критерием двойной несводимости, он применяется намного деликатнее.
Во-вторых, многие критики обращали внимание на тенденциозную интерпретацию «Евангелия» Q в работах участников «Семинара…». В XIX веке немецкие библеисты (из которых первый – Генрих Юлиус Хольтцман) предположили, что общий материал Евангелий от Матфея и Луки может быть отдельным источником речений Иисуса. Этот гипотетический источник называли Spruchquelle (источник речений) или Logienquelle (источник логий). Вероятно, Пауль Вернле в работе «Миссия апостола Павла к язычникам» (1899) первым предложил использовать для его обозначения литеру «Q» – «quelle», то есть «источник»[419]. В XX веке часть библеистов утверждала, что Q является реально существовавшим сборником речений. Реконструировался процесс длительной редакции Q, формирования «богословия Q», влияния Q на тексты Павлова корпуса и т. д.[420] При этом некоторые исследователи указывали на значительные расхождения между учением Q и богословием других ранних новозаветных текстов. Грэм Стэнтон пишет:
В своем знаменитом исследовании о Q (1907) Гарнак настаивал, что Q имеет несравненную ценность. При составлении Q не было проявлено заметных предубеждений, «будь то апологетических, дидактических, церковных, национальных или антицерковных». Если Марк отличался преувеличенным апокалиптизмом и поставил на второй план «чисто религиозный и нравственный элемент» провозвестия Иисуса, то Q – относительно полный отчет о провозвестии Иисуса, ясно выражающий для людей XX в. суть христианства[421].
Три ведущих участника «Семинара по Иисусу» – Джеймс Робинсон, Бёртон Мэк и Маркус Борг – развивали тезис Гарнака до крайности. С точки зрения этих исследователей, а также подавляющего большинства участников «Семинара…», Q являлось первым Евангелием – то есть целостно зафиксированным учением ранней общины последователей Иисуса. В отличие от более поздних общин, в которых появились синоптические Евангелия, община Q не ожидала скорого конца света, не верила в спасительность Смерти и Воскресения Христа. Дж. Робинсон пишет:
