Поиск-90: Приключения. Фантастика - [23]

— Звони, — я снял с аппарата телефонную трубку и протянул ее Ханову.

Город еще спал, когда мы с Хановым вышли из дома. Стоял легкий морозец. Снег весело поскрипывал под ногами.

Прошедшая ночь была почти бессонной. Я поспал не более часа. Ханов тоже долго возился на диване. Вставал, курил, сосредоточенно глядя в покрытое изморозью окно.

Мы оба чувствовали, что происшедшее на Нагорной двадцать шестого декабря закручивается в тугой и крепкий узел.

В отдел пришли затемно. В здании тишина.

Переговорив с дежурным, мы узнали, что Пискунов находится в своем кабинете.

— Тоже не спится, — сказал Ханов.

Пискунов сидел за столом. Перед ним была разостлана карта района, и он сосредоточенно водил по ней остро отточенным карандашом.

Увидев нас, Пискунов оторвался от карты.

— Ну… как? Выспались?..

— Мы-то выспались, — в тон ему ответил я. — А вот что ты так рано поднялся?

— Разворошили муравейник, а еще спрашивают, — усмехнулся Пискунов.

— Разве так уж плохо? — спросил Ханов, присаживаясь к столу.

— Да нет, все идет, как надо. Это я так, брюзжу. Отвыкли мы от таких дел. Явление редкое, что и говорить.

— Радоваться надо, что редкое, — засмеялся Ханов.

— Я и радуюсь. — Пискунов ткнул карандашом в карту. — Вот, к примеру: какие у вас предположения в отношении связи Мигалевой с приисками?

— Конкретно никаких…

— Вот так! — скептически усмехнулся Пискунов. — А вы говорите — радуйся. Закатят что-нибудь этакое… Мне же по шее навешают. Вы ведь здесь гости. Что обо мне люди подумают? Зажрался, скажут, Пискунов! Зажирел… Сменить пора такого начальника…

— И снимут, — уверенно заключил Ханов, подмигивая мне.

— Ладно, — отмахнулся Пискунов. — Не впервой нагоняи получать. Переживем и это. Колесов-то как?..

— Спит в церкви, — ответил Ханов. — Мигалева его там оставила ночевать.

— А дальше?

— Это ты у нее спроси, — подсказал я.

— Спасибо за подсказку, — огрызнулся Пискунов. — Неужели так и будем сидеть сложа руки?

— Да, — кивнул я. — Будем ждать. Другого выхода у нас нет. Во всяком случае, я его не вижу.

— Ждать… Ждать… — в отчаянии произнес Пискунов и швырнул карандаш на карту. — Мигалева… Вот она, рядом… Бери ее и…

— Ты знаешь, Григорий Иванович, чем оценивается профессионализм работника уголовного розыска? — спросил я.

— И чем же? — без всякого интереса посмотрел на меня Пискунов.

— Умением выждать и потом уже брать наверняка. Вокруг нас живые люди, и мы не имеем права наносить им оскорбление своим недоверием. А если окажется, что Мигалева непричастна? Она нам всем не только в матери, в бабки годится.

— Но ты же прекрасно понимаешь, что Мигалева… Да о чем тут говорить?..

— Мои и твои предположения не стоят выеденного яйца, когда речь идет о человеке.

— О человеке?! — Огненная шевелюра Пискунова угрожающе взметнулась. — Они убили Круглову, Красноперова!.. Распоряжаются человеческими жизнями, как заблагорассудится! Они же звери! Звери они! Звери! И ты это прекрасно понимаешь. В благотворительность поиграть захотелось? Позерство!

— Единственным мерилом моих действий, Григорий Иванович, может быть только закон, а не чувства. Мало ли что мне померещится. Может быть, я не высплюсь или в дурном настроении на работу приду… Смешно, право… Азбучные истины… Даже спорить об этом не имеет смысла.

— Поступай, как знаешь, — изобразив на лице доброжелательность, язвительно разрешил Пискунов.

— А ты не злись, — усмехнулся я. — Обижаться тут не на что. Мы ведь с Хановым не предлагаем их выпустить. Нам просто хочется закончить дело с неопровержимыми доказательствами в руках.

В кабинет вошел дежурный по отделу.

— Товарищ майор, — обратился он к Пискунову. — Опять эта старуха пришла…

— Зачем? — встрепенулся Пискунов.

— Передачу принесла… В узелке…

— Ну, Авдотья! — Ханов хлопнул себя по колену. — Это она проверяет брехню Колесова. Ясно как божий день. Совсем обнаглела. Она нас что, за идиотов считает?

— Мигалева не настолько глупа, чтобы подставляться, — не согласился я. — Тут все гораздо сложнее. Она прет напролом, ибо другого выхода у нее нет. И правильно делает. Пусть у нее один шанс из тысячи, но все же шанс. Мигалева — достойный противник. Она борется до конца.

— Так что делать? — спросил дежурный. — Пускать?

— Нет! — тряхнул своей огненной шевелюрой Пискунов. — Еще не хватало…

— Пускай, — сказал я. — И немедленно!

— Но… это уже… — Пискунов пристально посмотрел на меня.

— Пускай, пускай, — засмеялся я, видя растерянное лицо дежурного. — Но смотри на этот раз в оба! Проверь узелок и все, что в нем находится. Или вон лучше возьми Ханова. Он в таких делах дока. Не проведешь.

Еще минут через пятьдесят мы уже знали, что старушка прямо из отдела милиции пришла в дом Мигалевой. А через некоторое время Мигалева вышла из дому и пошла в церковь.

Колесов позвонил неожиданно быстро. На часах было двадцать минут девятого, когда я снял трубку в кабинете Пискунова.

Слышимость была отвратительной, и мне приходилось орать в трубку, плотно прижимая ее к уху. Проклянув в душе всех связистов, мы в конце концов договорились встретиться через пятнадцать минут неподалеку от автовокзала.

Я вышел на улицу. Погода явно испортилась. Дул сильный ветер, подымая снежную пыль и гоня ее вдоль домов. По всей вероятности, начиналась метель. Пошел снег. Крупные липкие снежинки, подхватываемые ветром, кружились в вихре, и вскоре видимость стала равна нулю. Буквально за десять минут все вокруг изменилось.