Поиск-90: Приключения. Фантастика - [21]

— Вам плохо? — взволнованно спросил Пискунов, хватаясь за горлышко графина.

— Нет, нет, нет, — жестом остановила его Мигалева, и снова, уже в который раз, вспыхнула в ее взгляде загадочная искорка.

— Значит, Епифанов ремонтировал собачью будку, — подвел итог Пискунов, все еще держа под рукой графин. — Так?

— Да разве я знала, что он там тайник мастрячил! — с нескрываемой злостью выкрикнула Мигалева. — И за что же он его?.. — как бы рассуждая сама с собой, спросила она.

— Кого? Кто? — поинтересовался Ханов. Но Мигалева не удостоила его даже взглядом.

«Спросить или нет у Мигалевой о мужчине в белом полушубке? — сверлила меня мысль. — Нет, пожалуй, не стоит. Надо бы подкинуть ей эту информацию… через Епифанова!»

— Скажите, Авдотья Поликарповна, — я решил сменить тему, — а галоши вам Епифанов когда отдал?

— Тридцать первого декабря, вечером, — устало ответила Мигалева.

— И велел сжечь?

— Велел…

— Так почему же не сожгли?

— Так новые же почти, — Мигалева недоуменно посмотрела на меня. — Жалко…

— Пожалуй, все. — Я поднялся из-за стола. — Если у нас появятся вопросы, мы вас вызовем. Сейчас можете идти… домой.

— И все таки надо было спросить ее в лоб, — подождав, пока за Мигалевой закроется дверь, сказал Пискунов. — Не люблю я этих… — Он покрутил растопыренной ладонью в воздухе.

— Признание подозреваемого не есть доказательство его вины, — наставительно произнес Ханов.

— Но на этом, тем не менее, и чаще всего следствие строит свое обвинение, — возразил Пискунов.

— Именно поэтому усилия уголовного розыска и сводятся зачастую на нет, — упирался Ханов. — Я не сторонник силового давления. Факты, факты и еще раз факты! Когда они у тебя в руках — ты чувствуешь себя уверенно.

— А разве их у нас нет? — горячился Пискунов.

— Есть, — согласился Ханов. — Но… недостаточно. Мы даже толком не знаем, кто такой Епифанов. Решиться на два убийства, это, знаешь ли… А что за человек Мигалева? Старушка — божий одуванчик?.. Вряд ли.

— Но возиться с ними я тоже не намерен, — возмутился Пискунов.

— Тогда предлагай, — вмешался я в разговор. — Зачем столько грому?

— Что предлагать? — не понял Пискунов. — Епифанов в камере. Мигалеву я могу задержать хоть сегодня…

— А дальше?

— Будем работать, — решительно ответил Пискунов.

— Значит, предложений нет, — усмехнулся я. — Мне лично казалось, что мы можем взять их с поличным…

— С поличным? — скептически спросил Пискунов. — Каким же образом?

— Необходимо создать вокруг Мигалевой вакуум. Надо заставить ее метаться в поисках выхода. Если она действительно скупщица, то обязательно должна каким-то образом предупредить своих продавцов. Машина крутится. Но их появление в церкви, а тем более дома, для Мигалевой нежелательно. Но в то же время она прекрасно понимает, что сейчас мы ее без внимания не оставим.

— Интересная ситуация. — Пискунов энергично терзал свою огненно-рыжую шевелюру. — Оч-чень интересная… А ты уверен, что Мигалева ничего не заподозрила?

— Судя по ее поведению, нет, — уверенно ответил я. — И дай бог, чтобы я не ошибся. Она наверняка думает, что, кроме убийства Красноперова, нам ничего не известно. И нам следует ее поторопить. Именно сейчас, немедленно. Помните, Колесов говорил о билетах?

— А может, стоило ей намекнуть о мужчине в белом полушубке? — спросил Ханов. — Проверить реакцию…

— Через… Епифанова, — согласился я. — Вот ты это и проделаешь.

— Каким образом?

— Не знаю. Думай сам. На то ты и оперативный работник. И еще… Еще следует поговорить с Колесовым.

— На предмет? — спросил Ханов.

— На предмет его возвращения к Мигалевой…

Колесова я застал за ремонтом телевизора. Оторвавшись от работы, он нетерпеливо посмотрел на меня.

— Выйдем, — предложил я.

Мы вышли во двор.

— Как ты смотришь на то, чтобы вернуться к Мигалевой? — без всяких предисловий спросил я.

— А что я ей скажу? — удивился Колесов. — Как оправдать, что отсутствовал столько времени?

— Вот в этом и заключается вся трудность.

— Авантюра! — возразил Колесов.

— Согласен. Спорить не буду. Но у нас нет иного выхода. Думаю, что у Мигалевой тоже. Если у нее есть поставщики золота, она просто обязана их предупредить. Не могу же я сам к ней пойти.

— Это было бы оригинально, — засмеялся Колесов. — И все равно авантюра.

— Но ты же сам говорил, что она хотела уехать, — настаивал я. — Значит, еще до ареста Епифанова почувствовала неладное. Сейчас, правда, она не решится на такой шаг. Не потянет за собой хвоста. Будет отсиживаться до последней возможности. А представь, уедет. Что тогда? Наладит новые связи. И потечет золотишко в другое место. Может, хоть за тебя она ухватится, как за последнюю надежду. А если пошлет ко всем чертям, значит, мы того стоим.

— И что ты предлагаешь?

— Скажешь Мигалевой, что тебе удалось уйти. Когда ты приехал в лагерь и начал шуровать в колодце, внезапно появилась милиция. Ну… ты и рванул в лес. Местность незнакомая. Заблудился. Плутал. А к кому тебе еще идти? Ты же не знаешь, что Епифанова задержали. И, кроме того, у тебя на руках часть золотых побрякушек, которые ты все же успел ухватить до приезда милиции. И тебе не мешало бы получить за них наличными. Ведь тебе что-то обещали? Хрустящие купюры во много раз надежнее, чем ворованные золотые вещи в кармане. Их еще надо сбыть. А раз обещали расплатиться, пусть держат слово.