Поиск-88: Приключения. Фантастика - [99]

— Я запомню, — мальчик вскочил. От волнения и радости он совсем сгорбился, задрал левое плечо. — Спасибо! — Потискал ладони, словно разминал в них невидимую глину. — Извините, а как вас зовут?

— Мы еще увидимся. Не сейчас, так в будущем, — ушел от ответа Юрий Иванович. Посоветовал насмешливо: — Подналяг на спорт, а то не хватит сил для научных подвигов. Займись плаванием, что ли, или гимнастикой. А то будешь таким, как я.

Владька вежливо улыбнулся шутке, но в почти влюбленных глазах его мелькнула уверенность: нет уж, дескать, таким я не буду.

— До свидания, — расправил плечи, выпрямился, оказался молодцеватым парнем, и пошел к школе.

— Бодрова ко мне пришли! — крикнул Юрий Иванович.

Он снисходительно смотрел вслед Борзенкову и вдруг остро позавидовал этому мальчишке, у которого так ясно и красиво сложится судьба, в то время как он, Юрий, а потом Юрий Иванович, будет мыкаться в жизни, пока не превратится в тучного борова, собравшегося к морю. Солнце припекало лысину, было тихо. Школьный двор прошлого уже не удивлял, казался привычным; потрясение, испытанное утром, притупилось, и Юрий Иванович спокойно, почти равнодушно, посматривал на Саида, на стайку выпускниц, которые чинно прогуливались, сцепившись под ручки. Примчались невесть откуда пацаны, пошумели, поскандалили: «Матка-матка, чей допрос?» — и, кое-как разделившись на две команды, принялись с воплями гонять футбольный мяч.

Юра появился не скоро. Он вывернул из-за угла школы, сопровождаемый верной Лидкой. Постоял секунду-другую, раздумывая; что-то пренебрежительно приказал девушке и пошел не торопясь к Юрию Ивановичу. А тот, чувствуя, как снова наполняется изумлением, страхом: «Это ведь я. Я!» — угрюмо поджидал его и опять поразился, что такой, в общем-то симпатичный и, пожалуй, славный парень превратился в него, Юрия Ивановича; и опять подумал об ответственности каждого своего слова, каждого шага. Но, глядя на добра молодца Юру и представив себя, решил с самим собой не церемониться — много чести!

— Ну как, угадал я билет? — он сплюнул прилипший к губе окурок под ноги Юре.

— Угадали. Спасибо, — юноша с откровенным пренебрежением глядел на будущего себя.

— Чего кривишься, не нравлюсь? — хамовито поинтересовался Юрий Иванович. — Ничего, привыкай.

Он нарочито развязно почесал грудь, широко зевнул, обдав себя, молодого, нечистым перегарно-табачным запахом. Юру передернуло, он отступил на шаг. Спросил резко:

— Вы хотели мне что-то сказать?

— Скажу, скажу, — Юрий Иванович порылся в карманах, достал паспорт. — Сначала почитай-ка вот это. Надо познакомиться, а? — Прищурился, посоветовал с издевкой: — Ты сядь, а то шмякнешься без чувств, копчик сломаешь.

Юрка покрутил непривычный, красный, с большой фотографией документ, полистал.

— Бодров Юрий Иванович, — бегло прочитал он и споткнулся. Прочитал еще раз, про себя. Поднял обескураженное лицо. — Что это? И день, и год, и место рождения совпадают. Шкодный какой-то паспорт.

— Ничего шкодного. Ты посмотри лучше, когда он выдан, — скучным голосом посоветовал Юрий Иванович. Достал деньги, расправил. Поинтересовался: — Нам с тобой десятки на обед хватит? У меня уже в животе бурчит, — и вдруг рывком вскинул голову, приоткрыл ошалело рот, захохотал. — Батюшки! Я же остался без гроша в кармане. Придется тебе содержать меня.

А Юра в это время читал:

— Выдан шестого декабря семьдесят восьмого... Тысяча девятьсот семьдесят восьмого года. — Он растерянно улыбнулся, но лицо уже бледнело, в глазах, сменяясь, уже проплыли удивление, насмешка, недоверие, и в конце концов прочно поселился страх. — Это подделка?

— Какая к шутам подделка, — обиделся Юрий Иванович. — Да ты сядь, а то действительно без сознания плюхнешься, — дернул за курточку Юру, тот послушно опустился на скамейку. — Это тоже подделка? И это? — посмеиваясь, сунул ему деньги; достал пригоршню монет, высыпал в вялую ладонь юноши, развернув ее кверху. — Нет, дорогой мой... как к тебе обратиться, не знаю, это все настоящее. — Тяжело задышал, отдуваясь и всхрипывая. — Сейчас я тебе скажу одну нелепую, дикую новость, а ты посиди, подумай. Когда придешь в себя, поговорим спокойно. Согласен?

Юра обреченно кивнул.

Юрий Иванович поднялся, расставив широко ноги.

— Я, — стукнул себя в грудь, — это ты, — ткнул в грудь юношу. — Ты, — пощекотал его пальцем, — это я! — Опять постучал себя по груди. — Только я прибыл издалека, — махнул рукой за спину, — из будущего.

Он разговаривал, как с иностранцем или глухонемым: четко и громко выговаривая слова, помогая себе мимикой, жестами.

Юра опять кивнул, но лицо было тупое, взгляд бессмысленный.

— Вот и ладно. Переваривай, а я покурю. — Юрий Иванович снова сел. Закурил.

Юра неуверенно потянул у него из рук зажигалку. Оглядел ее.

— Газовая. У вас таких нет, — вновь громко пояснил Юрий Иванович и пальцами изобразил пламя.

— Не кричите, — поморщился Юра. — Я не глухой.

Он внимательно осмотрел бумажные деньги, потом каждую монету, заметил вполголоса, что одна двухкопеечная и две копеечных еще нынешнего времени, спросил, когда была проведена реформа и зачем, — на это Юрий Иванович не сумел ответить. Вернул деньги, велел Юрию Ивановичу вытянуть правую руку, нашел между указательным и средним пальцами белое пятнышко — в седьмом классе, испытывая волю, прижег в этом месте через лупу, — сравнил со своим.